Договорились они в «Кафе Файя» — смешной такой забегаловке, где обязательно нужно снимать обувь, сидеть на подушках, брошенных на пол, и курить арабскую шишу[58]. Малгося поступила так сознательно, все эти смутьяны были чертовски чувствительны в отношении своих неуклюжих и немужских тел — на полу, без щита столика ему будет неудобно, он будет бояться, что от носков пахнет, будет пытаться прикрыть промежность, станет вертеться или, наоборот, сидеть, словно палку проглотив — и вот тут он сделается податливым, и такого легче будет расколоть.
Когда она спустилась на самый нижний уровень кафешки и увидала своего собеседника, до нее дошло, что ошиблась. На Енджеке Тшаске был дорогой костюм от Босса, который он без всякого мял, развалившись на подушках. Хороший галстук, хорошая прическа, расслабленность и уверенность в себе. Одним словом: смутьян типа Бэ, более грозная и вредная модель. Таких Малгоська тоже знала. Некоторые из них еще относительно недавно принадлежали к тому более распространенному типу, который можно было убить смехом; еще несколько лет назад это были нервные, заикающиеся типчики в великоватых или, наоборот, кургузых пиджачках. Лишь впоследствии они показались тебе более привлекательными, с бабками и классом. Светские, они бывали на банкетах и раутах, в салонах у — а почему бы и нет? — Сераковского[59] и других, у них имеются дома в деревне, сисястые жены, а потом отправляется такой вот к какому-то своему тупому гуру из круга «Радио Мария» и говорит с ним, как будто так и надо, словно бы он не принадлежал к лучшему миру красавчиков-космополитов, а у гуру слезы в глазах: ты, сынок, будущее нашего народа. Или же едет такой вот с женой и детишками на своем вольваке за двести тысяч в малюсенькую церквушку, вежливо так садится на лавке между учительницей на пенсии и ветераном войны, складывает лапки и набожно возводит глазки к небу. Или же, в очках RAY-BAN на носу и фирменной рубашечке с крокодильчиком чалапает на какое-то паломничество, пряча образок под шитым на заказ костюмчиком.
Нет, это в принципе нечестно. Сколько свет стоит, во всяком случае, с времен короля Стася[60], в этой стране это мы были красавцами, с бокалами шампанского в руках, а они обязаны держаться корней, иметь родню в Груйце или под Конином[61], за метрикой три дня на волах ехать, потеть, галстуки повязывать так, чтобы те над пупком заканчивались, не ходить к парикмахеру и пахнуть, в самом лучшем случае, old spice. А эти, гляди, впихиваются в наши салоны, в наши клубы… Вообще-то, в принципе, им даже и не надо толкаться, мы сами открываем им двери, приглашаем их — а они, натасканные в свете и умелые, суют себе в рои тартинки с икрой, берут бокал с Dom Perignon — и давай молоть: гомосексуализм — это психическая болезнь, Че Гевара — левацкий преступник, Франко, Пиночет, Рейган — цацы, Клинтон — бее — а после третьего бокала валится такой вот на софу (сисястая супруга, как примерная католичка присматривает дома за детьми и готовит обед на завтра), а рядом с ним молоденькая девица, феминистка-альтер-глобалистка, пялится на типа большими своими глазками и робко протестует, когда тот, уже изрядно налакавшись, гундосить ей про Waffen-SS, Леоне Дегрелле[62] или о консервативной революции, с миной старого фрайкоровца[63] или ветерана, как будто бы это он сам мотался по Берлину с маузером. Потом, понятное дело, они идут наверх, тип запускает несколько анекдотов о Шатобриане, но девица его уже не слушает, потому что присосалась к ширинке, она уже вытащила, что следует, из трусов марки Calvin Klein.
Малгося уселась на подушках. Перед Тшаской уже стоял наргиле, из которого он выпускал клубы пахнущего яблоками дыма. Мужчина не поднялся, не поздоровался, только глядел размытыми глазами, раз за разом прячась за белым дымом. Хам, подумала журналистка и решила начать с места в карьер.
— Что вы думаете о своем брате, который исцеляет раковых больных?
Анджей криво усмехнулся.
— Что он мог бы сделать на этом шикарный бизнес.
Малгожата не ответила на улыбку. Вынула из кармана диктофон и положила на подушку.
— Вы позволите…?
59
Славомир Сераковский (Sławomir Sierakowski) — публицист, социолог, основатель движения Krytyka Polityczna, директор Института перспективных исследований в Варшаве.
60
Имеется в виду Стани́слав II А́вгуст Понято́вский (1732–1798) — последний король польский и великий князь литовский в 1764–1795 годах, которого посадила на трон Екатерина II.
62
Леон Дегрель — бельгийский военный деятель и ультраправый политик. Один из основателей и лидер Рексистской партии Бельгии, командир 28-й добровольческой дивизии СС «Валлония».
63
Фрайкор (freikorp) — наименование целого ряда полувоенных патриотических формирований, существовавших в Германии и Австрии в XVIII–XX вв. В 20–30 гг. в Германии способствовали приходу Гитлера к власти.