— Да! – Нахмурился Фантик. – Но я сам видел. В лучах восходящего солнца! Я видел черный купол цирка посередине Ихса. И видел черный фургон, и черного клоуна. А еще видел людей, выходящих из-под купола без детей!
— А как они туда заходят с детьми ты, конечно же, видел?
— Ну… Не совсем. Но с другой стороны – кто ходит в цирк без детей!? Я это к чему? Черный клоун собирает детей под своим куполом и увозит их в своем черном фургоне! Он везет их далеко-далеко, в место, где из этих детей делают бездушных клоунов и цирковых рабов! А еще он скармливает их чудовищу, которое живет в его фургоне…
— Опять слишком аляповато. Слишком много всего…
— А сама-то ты чего боишься? – Эпифаня попыталась взглядом придушить зазнайку. Не получилось.
— Я боюсь…- Алиса выдержала эффектную паузу. – Лимонов!
— Что!?
— Лимонов! Они мерзкие, гадкие и жутко кислые! До боли в зубах кислые! Но зато убивают всяких микробов и прочую заразу.
-Фу ты, Алиса! – Махнул в сторону девочки Анчоус – Ты скучная.
— Не скучная. – Поправила Алиса — Я рационализатор!
— Да как хочешь! Ладно, мы здесь не умными словами бросаться будем. Мы рассказывает темные городские легенды. Верно же? Так вот. Я расскажу историю об Улыбающемся Графе!
Давным-давно, во времена дворянства и королей, городом Ихс заправлял некий граф. Он считал всех людей ниже себя, поэтому он построил свой замок высоко в холмах, над городом. Граф всегда оставался надменным и циничным. Не жестоким – но бесчеловечным. Он привык смеяться над несчастьями людей. И однажды он посмеялся над горем цыганки, забредшей в город вместе со своим табором. И тогда цыганка его прокляла. Это одно из тех цыганских проклятий, о которых складывают легенды: «Ты будешь улыбаться до скончания веков!» — сказала она –«Только твоя улыбка не принесет тебе счастья! И только когда твоя гнусная рожа скорчится в гримасе сожаления ты получишь покой!»
— И что дальше? – спросил Фантик – Его никто не мог расстроить?
— Да дело в том, что может быть он это сожаление и испытывает всегда, только вот улыбаться он прекратить не может.
-Это почему?
-Да потому, что зубы графа в тот самый момент выросли, да так выросли, что навеки превратили лицо графа в уродливую лыбящуюся гримасу!
— А я слышала – встряла в рассказ Эпи – Что Смеющемуся человеку в стародавние времена один шут рассказал Мистическую Шутку, после чего тот навеки улыбается. Что сама эта шутка, проклятие.
— Может быть, Загогулина! – ответил Федор Эпифане – Быть может, это и объясняет тот факт, что если над Улыбающимся Графом посмеяться – то у тебя самого отрастут зубы, и ты станешь Смеющимся Человеком!
Зависла непродолжительная, но пугающая пауза, после которой Анчоус продолжил:
— Ну, или Улыбающийся Граф просто-напросто вампир, и улыбается из-за огромных клыков, не дающих ему сомкнуть челюсть. А кого он кусает, тот сам становится вампиром!
— Последняя догадка не страшная. – Обижено заметила Эпифаня по кличке «Загогулина». – Со смехом и проклятием и Мистической Шуткой — это как-то оригинально. А вампиры уже приелись.
Лепесток пламени свечи дрогнул. Не очень сильно. Но на мгновение детей накрыло мраком, как черной простыней. По босым ногам прошел холодок. Не обычный сквозняк, что наведывался сюда сквозь щели в стенах. Этот холодок походил на дыхание поздней зимы — мертвенное и бездушное.
Свет вернулся, и ребята поняли, что в помещении оказались не одни.
— Ааа! – Вскричал Фантик показывая пальцем в темноту. – Улыбающийся Граф!
Дети вскочили, Алиса тонко взвизгнула, Эпифаня принялась размахивать перед собой ножкой от трухлявого стула. Кто-то впопыхах уронил фонарь и погасил свет.
Последнее что дети заметили – белый клыкастый оскал. Пасть раскрылась капканом, и бросилась на детей, щелкая зубами.
— Ай! – взвизгнула в темноте Эпифаня. – Они меня укусили…
Ребята высыпались из заброшенного клуба и устремились к единственной рабочей лампочке. Скопившись на небольшом пяточке света, они с ужасом смотрели в темноту, что сгустилась вокруг них. Но тишина полнилась лишь ночным ветром и скрипичным ансамблем сверчков.
— А это точно был Граф? – спросила Алиса, когда они отдышались.
— Они же меня укусили! –Возмутилась Эпи.
— А ну, покажи? – Спросил Анчоус.
Эпи показала ему руку. Но кровавой кусаной раны там не значилось. Небольшое покраснение и припухлость, как от укуса комара.