Из этих данных мы вправе сделать вывод, что цветковые растения определенно пользуются некоторыми из тех же эпигенетических приемов, которые присущи многим клеткам животных. В числе этих приемов мы можем назвать модификации гистоновых белков и использование длинной некодирующей РНК для программирования этих модификаций. Действительно, клетки животных и растений прибегают к этим инструментам ради различных конечных целей — вспомните плотника и хирурга-ортопеда из предыдущей главы, — но все это служит явным свидетельством наличия у растений и животных общего предка и одного базового набора инструментов.
Эпигенетическое сходство между растениями и животными этим не ограничивается. Как и животные, растения также продуцируют тысячи разнообразных маленьких молекул РНК. Они не кодируют белки, а вместо этого подавляют гены. Именно ученые, работающие с растениями, первыми выяснили, что эти очень маленькие молекулы РНК способны перемещаться из одной клетки в другую, подавляя экспрессию генов, встречающихся на их пути[280][281]. Благодаря этому эпигенетическая реакция на раздражитель распространяется от своей единственной начальной локации до самых отдаленных участков организма.
Исследования Arabidopsis thaliana показали, что растения пользуются эпигенетическими модификациями для регуляции тысяч генов[282]. Это регуляция, вероятно, служит тем же целям, что и в клетках животных. Оно помогает клеткам сохранять необходимые, но краткосрочные реакции на раздражители окружающей среды, а также блокируют дифференцированные клетки в постоянных схемах экспрессии специфических генов. Благодаря действию эпигенетических механизмов у людей не растут зубы на глазных яблоках, а у растений листья не появляются прямо из корней.
Цветковые растения обладают общим с млекопитающими характерным эпигенетическим феноменом, который не встречается ни у каких более представителей животного мира. Цветковые растения являются единственными известными нам организмами, за исключением плацентарных животных, у которых присутствуют импринтинговые гены. Импринтингом, как мы узнали из главы 8, называется процесс, при котором схема экспрессии гена зависит от того, был ли он унаследован от матери или от отца.
На первый взгляд это сходство между цветковыми растениями и млекопитающими представляется довольно странным. Однако у нас и наших цветущих родственников есть одна очень любопытная общая особенность. У всех высших млекопитающих из оплодотворенной зиготы возникает как эмбрион, так и плацента. Плацента питает развивающийся эмбрион, но в конечном итоге не становится частью новой особи. Нечто очень похожее имеет место, когда происходит оплодотворение и у цветковых растений. Этот процесс несколько более сложен, но в результате его оплодотворенное семя содержит в себе эмбрион и вспомогательную ткань, которая называется эндоспермом. Строение семени показано на рисунке 15.2.
Рис. 15.2. Основные анатомические компоненты семени. Эндосперм питает относительно маленький эмбрион, который разовьется в новое растение, в значительной степени подобно тому, как плацента вскармливает эмбрионы млекопитающих
Эндосперм питает эмбрион растения так же, как плацента питает эмбрион млекопитающего. Он обеспечивает его развитие и созревание, но не оказывает какого-либо генетического влияния на следующее поколение. Наличие любой вспомогательной ткани во время развития, будь то плацента или эндосперм, как представляется, наделяет следующее поколение механизмом импринтингового контроля над экспрессией выбранной группы генов.
На самом деле, в эндосперме семени происходят чрезвычайно сложные процессы. Как и в геномах большинства животных, в геномах цветковых растений присутствуют ретротранспозоны. Их обычно называют МГЭ — мобильными генетическими элементами. Это повторяющиеся элементы, которые не кодируют белки, но могут вызвать катастрофу, если будут активированы. Главная причина этого в том, что они способны перемещаться по геному и нарушать экспрессию генов.
Обычно эти МГЭ репрессируются в очень высокой степени, но в эндосперме эти последовательности активируются. Клетки эндосперма создают из этих МГЭ маленькие молекулы РНК. Эти маленькие РНК перемещаются из эндосперма в эмбрион. В геноме эмбриона они обнаруживают МГЭ, имеющие ту же, что и у них, последовательность. Затем эти МГЭ маленьких молекул РНК, по-видимому, восстанавливают механизм, который перманентно подавляет эти потенциально опасные элементы генома. Опасность для генома эндосперма, возникающая из-за активации МГЭ, очень высока. Но так как эндосперм не влияет на следующее поколение генетически, он может решиться на совершение самоубийства во имя блага будущего растения[283][284][285][286].