5 Если кто правду блюдет и честность кто почитает
И потихоньку от всех не умоляет богов,
Если кто духом велик и в нем находит опору, —
Пусть я погибну, коль то будет не наш Дециан.[44]
Все, брюзга, ты ворчишь и нехотя это читаешь!
Ты ведь завидуешь всем, а вот тебе-то никто.
Светским кажешься ты себе, Цецилий.
Не таков ты, поверь. А кто же? Гаер.
То же, что и разносчик из-за Тибра,
Кто на стекла разбитые меняет
5 Спички серные и горох моченый
Продает на руках зевакам праздным;
Что и змей прирученных заклинатель,
Что и челядь дрянная рыбосолов,
Что и хриплый кухарь, в харчевнях теплых
10 Разносящий горячие сосиски,
Что и шут площадный, поэт негодный,
Что и гнусный танцовщик из Гадеса,
Что и дряблый похабник непристойный!
А поэтому брось себе казаться
15 Тем, чем кажешься лишь себе, Цецилий:
Будто ты превзойдешь в остротах Габбу
И побьешь даже Теттия Кобылу.
Ведь не всякий чутьем владеет тонким:
Каждый, кто как пошляк острит нахальный,
20 Тот не Теттий совсем, а впрямь кобыла![45]
Порция, Брута жена, услыхав об участи мужа,
В горести бросилась меч, что утаили, искать.
«Разве не знаете вы, что нельзя воспрепятствовать смерти?
Думала я, что отца вас научила судьба!»
5 Это сказав, раскаленной золы она жадно глотнула.
Вот и поди не давай стали, докучная чернь![46]
Было вчера, Манцин, у тебя шестьдесят приглашенных,
И кабана одного только и подали нам!
Ни винограда кистей, что снимают осенью поздней,
Не было, ни наливных яблочек, сладких как мед;
5 Не было груш, что висят, привязаны к длинному дроку,
Ни карфагенских гранат, нежных как розовый цвет;
Сыра молочных голов не пришло из Сассины сельской,
И не прислали маслин нам из пиценских горшков.
Голый кабан! Да и тот никудышный, которого мог бы
10 И безоружный легко карлик тщедушный убить.
Вот и весь ужин! А нам и смотреть-то не на что было:
И на арене таких нам кабанов подают!
Чтоб тебе больше ни в жизнь кабана не едать никакого,
А чтоб попался ты сам, как Харидем, кабану!
Резвые зайцев прыжки и веселые львиные игры
Я описал на больших, да и на малых листках.
Дважды я сделал одно и то же. Коль кажется, Стелла,
Это излишним тебе, дважды мне зайца подай.[47]
Чтобы напрасно труда не терять на короткие книжки,
Лучше, пожалуй, твердить: «Быстро ему отвечал».[48]
Только ты скажешь, Гедил, «Спеши, я кончаю!» — слабеет
И затухает во мне тотчас любовная страсть.
Лучше помедлить вели: обуздаешь, резвее пойду я.
Если, Гедил, ты спешишь, — требуй, чтоб я не спешил.
Врач был недавно Диавл, а нынче могильщиком стал он.
То, что могильщик теперь делает, делал и врач.
Вырвать быков не могли вожаки из пасти, откуда
Заяц бежит и куда он прибегает опять;
Но удивительней то, что гораздо увертливей стал он:
Видно, его научил многому доблестный зверь.
5 Не безопасней ему по пустой проноситься арене
И не надежней ничуть запертым в клетке сидеть.
Коль от укусов собак удираешь, заяц-проказник,
Верным прибежищем ты выбери львиную пасть.
Средь кельтиберов муж незабываемый
И нашей честь Испании,
Лициниан, увидишь выси Бильбилы, —
Конями, сталью славные,
5 И Кай седой в снегах, и средь распавшихся
Вершин Вадаверон святой,
И лес отрадный у Ботерда милого —
Благой Помоны детище.
Конгеда поплывешь ты гладью теплою
10 И тихих нимф озерами,
Потом в Салоне мелком освежишься ты,
Железо закаляющем.
Набьешь в Воберке дичи ты поблизости,
Не прерывая завтрака.
15 В тени деревьев Тага златоносного
От зноя ты укроешься;
Деркейтой жажду утолишь ты жгучую
И снежным Нуты холодом.
Когда ж декабрь седой в морозы лютые
20 Завоет бурей хриплою,
Ты к Тарракону на припек воротишься
В родную Лалетанию.
Ловить там будешь ланей сетью мягкою,
На кабанов охотиться.
25 На скакуне загонишь зайца верткого,
44
Ст. 3.
45
Ст. 16.
Ст. 17.
46
Ст. 1.
47
Ст. 2.
48
Ст. 2.