Поход в пещеры ледяной планеты Илум за фокусировочными кристаллами для световых мечей быстро превратился из, как его описывала Луминара, «опасного и важного ритуала» в подобие пикника на природе. Джедайский молодняк норовил разбрестись по дальним ледяным закуткам в поисках интересного, устоявшиеся парочки находили романтику даже в местной стылой погоде, и стремились уединиться, а самые беспокойные шумели и галдели, создавая звуковой фон полного хаоса. Дело усугубляло то, что большая часть молодежи быстро отыскала подходящие им кристаллы, и сейчас маялась от скуки, дожидаясь отстающих. Нил, будучи одним из таких, был порядком раздражен — из-за валяющих дурака одноклассников, группа уже долго топталась на месте, серьезно снижая шансы Нила на нахождение нужного кристалла. К его недовольству заметно прибавляла все большая задерганность Луминары — он искренне сочувствовал объекту своей влюбленности.
Когда, проследив очередной обреченный взгляд мириаланки, Нил увидел небольшую группку сверстников, затеявшую игру в снежки, его терпение дало сбой. Подойдя к двум из пяти снежкометателей со спины, он крепко обнял их за плечи.
— Давайте не будем бесить рыцаря Ундули, ребята, — благодушно предложил юноша. — Она же для нас старается.
— Так ты на стороне нашей скучной надсмотрщицы, Коррин⁈ — весело возопил один из прихваченных — худощавый и темнокожий толотианец. В куртке с капюшоном, он выглядел неотличимо от человека — растениеподобные отростки, свисающие с его головы странным подобием волос, скрывались под теплой тканью.
— Посмотрите на него, юнглинги — он предал братьев по ордену! — продолжил буйный юнец свои крики. — Наказать предателя! Снежками! — он попытался вывернуться из хватки Нила, но без особого успеха — тот держал крепко.
— Кава гула[1], Коррин, — поддержал толотианца другой пленник Нила, краснокожий твилек. — Смилейя. Панва гранча ти-токи[2].
— Я не говорю на хаттском, Фер, — все так же доброжелательно ответил юноша. — Можешь не стараться.
Тем временем, те из любителей снежных битв, что остались на свободе, решили последовать просьбе своего плененного товарища, и в Нила Коррина полетела целая гроздь снежков. Летели они метко и быстро — ожидать другого от физически сильной молодежи, владеющей начатками телекинеза, было бы странно. Нил, все так же невозмутимый, шагнул влево, волоча пленных за собой, и снежный залп впечатался в лицо и грудь толотианца. Тот закашлялся, и принялся усердно отплевываться.
— Не рой другому яму, Мирт, — посоветовал Нил своему пленнику. Тот не ответил, занятый снегом, набившимся за ворот куртки, и медленно тающим.
— А ещё, давайте вы не будете бесить меня, — юноша слегка повысил голос. — Я до сих пор не нашел свой кристалл, и если из-за вас, придурков, я не найду его сегодня, то обязательно вам это припомню. На следующем уроке фехтования. Драллиг ведь мне не откажет, и поставит каждого из вас со мной в пару. Хотите обзавестись синяками на ребрах?
— Э чу та[3]! — оскорбился твилек, в свою очередь предприняв безуспешную попытку освободиться.
— Слов я не понял, а вот интонацию — вполне, — ласково ответил ему Нил. — Все, завтра будем испытывать твое фехтовальное мастерство, Фер. Очень надеюсь, что ты, и твои ребра, в нем уверены, — твилек заметно сник.
— Что насчёт тебя, Мирт? — обратился юноша к другому дебоширу. — Прекратишь меня бесить, или тоже попытаешь счастья с тренировочным мечом? — толотианец, справившийся с последствиями снежной атаки, отвернулся, с отсутствующим видом насвистывая тихий мотивчик.
— Вас это тоже касается, — с добродушной улыбкой обратился Нил Коррин к остальным снежкометателям, отпуская пленных на свободу. — Продолжайте меня выводить, и завтра, почувствуете результат. На своей шкуре, — пятерка буянов с понурым видом ретировалась. Юноша сокрушенно вздохнул, покачав головой.
— Спасибо, Нил, — раздался совсем рядом тихий женский голос.
Юноша удивлённо обернулся, только чтобы уткнуться взглядом в спину Луминары, спешащей к очередной банде нарушителей порядка. Он с растерянной улыбкой проводил мириаланку взглядом, и, коротко выдохнув, попытался собраться. Искренняя благодарность объекта его влюбленности согрела сердце Нила много лучше, чем теплая одежда — тело, и побудила продолжить усилия по наведению порядка в нестройных рядах сокурсников.
Этого ему не удалось. Неподалеку раздались крики ужаса, частый скрип снега, и оглушительно громкий шипящий свист — как если бы кто-то вздумал напоить все два десятка юнглингов горячим чаем, и взялся кипятить местные снега в огромном чайнике.