— Помнишь, я сравнивала Силу с разумным, выполняющим твои просьбы? — задала джедайка риторический вопрос. — Это сравнение уместно сразу во многих случаях. Мы общаемся с Силой, прося ее о чем-либо — сдвинуть нечто телекинезом, излечить рану, и тому подобное. Но эта связь не односторонняя — Сила тоже говорит с нами. Та самая интуиция, которой я вечно прошу доверять. Ещё, разумные плохо реагируют на принуждение и несвободу. Сила — не исключение. К примеру, ситхи подчиняют ее течения, и платят за это телесными травмами и уродством. Когда перелитые с кровью мидихлории начинают обращаться к ней с просьбами помочь их новому дому, Сила подвергается другому виду принуждения — она, скажем так, вынуждена общаться с тем, кого до этого намеренно игнорировала. Вынуждена проявлять себя в теле неодаренного. Ей это не нравится, и она устраняет раздражитель. Радикально, и на корню.
— Стоп, то есть инъекция мидихлориев все же усиливает сродство с Силой? — зацепился за ее оговорку Нил. — Пока иммунная система страдальца-неодаренного воюет с новоприбывшими мидихлориями, те дергают Силу просьбами, и наш простец, внезапно, обретает сверхспособности?
— Отчасти, — меланхолично ответила джедайка. — И опосредованно. Это как со звуком. Если твой слух слаб, тонкостей сложной музыкальной композиции ты не услышишь. Но когда ты держишь в руках камертон, то чувствуешь его звучание не только барабанными перепонками, но и кожей. Мидихлории — такой камертон, звучащий ближе некуда: в кровеносной системе. Разумный чувствует их просьбы к Силе, даже если они не направлены на него. Чувствует, и сам лучше открывается ей. Это не совсем усиление сродства — скорее, своего рода тренировка. Неизвестно, как мидихлории попадают в кровь сильных одаренных — они, все-таки, слишком другие для полноценного общения. Но в деле сродства с Силой они не причина, а наоборот, следствие. Иначе как, по-твоему, призраки древних ситхов способны управлять Силой? Ведь их тела, вместе с мидихлориями, давным-давно истлели.
— То есть, по большому счету, мидихлории не имеют значения? — озадаченно спросил юноша.
— Почему же, — в словах его наставницы слышалось спокойное веселье. — Джедаи многому у них научились. Но с мидихлориями или без них, разумные, отмеченные Силой, слышат ее от рождения, пусть и не осознают этого. Потому, джедайские тренировки раскрывают их потенциал куда лучше и полнее. Но каждый, слышишь, каждый может достичь того, что доступно Избранному. Просто многим для этого не хватает жизни.
— Ага, — пробормотал Нил, погруженный в глубокую задумчивость. — Ага. То есть, если вынести за скобки моральную отвратность массового убийства разумных… микроскопических, но все же разумных… переливание крови одаренных — способ пробудить сродство с Силой? Почему тогда ситхи, к примеру, этим не занимались?
— Может, и занимались, — в ответе джедайки слышалось сомнение. — Ситхи древней империи творили множество всяких псевдонаучных злодейств. Евгеника, направленная селекция разумных, создание боевых тварей с помощью алхимии, и тому подобное. Большая часть этих бесчеловечных знаний исчезла с их империей.
— Оно, наверное, и к лучшему, — подытожил Нил. — Но вернемся к нашим минам. Ты хочешь сказать, что я запросто сдвину одну из них, если… поверю в себя? И все?
— Это не так уж и просто, мой юный падаван, — Луминара откровенно смеялась. — Скажи честно, способен ли ты искренне поверить в то, что я говорю? Поверить, что возможно все, нужно лишь перестать себя ограничивать? — юноша ненадолго задумался.
— Ты знаешь, четкого ответа я тебе пока не дам, — медленно проговорил он. — Мне нужно подумать. Хорошо подумать. Ты только что взорвала мой мозг, и мне надо собрать в кучку его остатки, — в его наушниках раздался веселый смех мириаланки.
— Давай сделаем вот что, — без паузы продолжил он. — Я выйду наружу, в космос. Просто чтобы видеть наши мины получше. И посижу там немного, подумаю. Может и надумаю чего.
— Почему бы и нет, — согласилась джедайка. — Когда ты последний раз менял рециркуляторы в скафандре?
— М-м-м, никогда, — признался Нил. — Но на пару-тройку часов их хватит, а большего мне и не нужно. Поменяю, как вернусь.