Выстрел тяжелой лазерной пушки дроида-истребителя безвредно прошил космос, а сам летучий робот резко дернулся в сторону. Дернулся резво и неожиданно, будто сметенный шлепком гигантской ладони. Дроида сорвало с места, и толкнуло точно на его соратника. Одна боевая машина врезалась в другую, словно шар в кеглю, и вспышка взрыва окутала обоих. Нил удовлетворенно улыбнулся, чувствуя, как силы окончательно покидают его. В глазах юноши начало темнеть.
— Хрен вам, а не стрельба по парашютам, долбаные сеповские стервятники, — едва слышно выдохнул он, прежде чем отключиться.
Дроид-тактик 150-Р0-КУ вовсе не хотел тратить циклы процессора на такую ненужную эмоцию, как злость. Он сбрасывал потоки, исполняющие ее, снова и снова, но его личностное ядро запускало их обратно с упорством, достойным лучшего применения. Четверка лёгких истребителей, вынырнувших их ниоткуда и нанесших его кораблю чувствительный удар, порядком вывела разумного робота из себя.
150-Р0-КУ перевел оптические сенсоры на панель управления, и его оперативная память вновь заполнилась пакетами паразитных данных, которые можно было бы интерпретировать как «лютая злоба». Команды ремонтников из носовых отсеков докладывали, что главный калибр надёжно выведен из строя. Большая часть фокусировочных кристаллов улетела в космос вместе с обломками тарелки излучателя. Как будто этого было мало, две из пяти линз эмиттеров дали трещину, повреждённые ударной волной. Насчёт третьей у техников также не было уверенности.
Но самое худшее творилось в хвосте корабля. Половина дюз маршевых двигателей была безнадежно разбита, а остальные — в той или иной степени повреждены. «Уничтожение» полностью лишилось хода. Гигантский линкор не мог ни бежать, ни атаковать. Последним явно собирались заняться соучастники мерзавцев, испортивших корабль 150-Р0-КУ.
Дроид-тактик перевел фокус на допреальный оверлей сенсоров. Обозначения вражеских кораблей — едва заметные точки с пояснительными надписями, — послушно приблизились. Три линейных корабля, и пять лёгких — жалкие огрызки системного флота. Какие-то минуты назад, «поработителю» не составило бы труда ни уйти от столкновения с ними, ни уничтожить врага. Но повреждения, нанесенные его кораблю четверкой «дельт», все меняли.
150-Р0-КУ почти успел отдать приказ крупным кораблям эскадры о захвате поврежденного флагмана притягивающими лучами, и буксировке его из системы, как на допреальном интерфейсе зажёгся новый доклад из сенсорной. Оставшиеся корабли рошского флота вовсе не пропали. Все они, все пять «венаторов» и семнадцать лёгких крейсеров вперемежку с фрегатами, заходили на эскадру КНС с тыла и флангов. Капкан захлопнулся, и его металлокомпозитные челюсти уже смыкались на жертве. Та, подраненная и с вырванными клыками, не могла ни сражаться, ни уйти.
150-Р0-КУ отдал приказ микросекунды спустя, едва лишь его процессор закончил обработку данных. Сепаратистская эскадра пришла в движение, просто и безыскусно эшелонируясь по высоте. Орудийная обслуга всех до единого пушек и торпедных аппаратов тянулась к врагу чувствительными вибриссами сенсорных сканов. Пусть республиканский флот сумел переиграть третью специальную эскадру КНС целиком и полностью, сдаваться без боя она не собиралась.
Капитан «поработителя» отдал приказ, и космос заполнили слепящие волны турболазерных залпов. «Уничтожение» было твердо намерено оправдать свое имя в самый последний раз.
Эпизод LXXVI: Тяжелое пробуждение
Очнувшись, Нил Коррин отчаянно не хотел открывать глаза. Под черепом все еще тянуло зудящей болью, а тело ощущалось тяжелым и негибким, точно груда бревен, связанных цепями. Сверхусилие в концовке боя с «Уничтожением» явно не прошло для юноши даром, и он предпочел бы переждать момент неприятной слабости во сне. Увы, но сон твердо решил сбежать и не возвращаться. С великой неохотой, юный джедай поднял тяжелые веки, и попытался проморгаться.