— Просто, — засмеялся Нил. — Таких бурных ночей ты ведь не планировала?
— В своих планах, я не заходила дальше поцелуев, — серьезно призналась мириаланка. — После них, все вырисовывалось немного туманно, но, без сомнения, приятно. В этом, я оказалась совершенно права, — последние слова, она протянула самым ласковым тоном из возможных, забрасывая ногу на бедро юноши. Ее бедра потерлись об него недвусмысленным движением.
— Подожди, — остановил он ее. — Так нам будет неудобно. Сейчас, — он улёгся на спину, и потянул женщину к себе.
Пробуждение Нила Коррина было ранним, и не очень приятным — его поднял ни свет, ни заря настойчивый зуммер комлинка. Точнее, сначала пришла надоедливая вибрация средства связи, зудящего на прикроватной тумбочке. Затем, из объятий сонного юноши выскользнула Луминара, и закрылась в ванной, где ее голос, серьезный и сухой, какое-то время отвечал на невнятно смодулированное динамиком комлинка бормотание. Потом, закончившая разговор мириаланка вернулась, и плюхнулась обратно на кровать. Нил, к тому времени продравший глаза, увидел на ее лице столько раздражённого недовольства, что даже раздумал немедленно ее целовать.
— Что случилось? — спросил он с серьезным видом. — Война? Возвращение ситхов? Совет внёс в устав поправку о недопустимости секса между джедаями?
— Совет, но не с правками устава, — не приняла шутки женщина. — У них образовалось задание для опытного рыцаря с сильным падаваном. То есть, для нас.
— Это я-то сильный? — недоверчиво прищурился юноша. — Позавчера, на экзамене, меня отлупили, и не раз.
— Ты — один из лучших фехтовальщиков своего потока, — рассеянно ответила Луминара. — Для своих лет, и уровня навыков, ты вполне себе силен, — она с раздраженным видом закатила глаза. — Твои умения даже достаточны, чтобы нас обоих услали в какую-нибудь вонючую дыру во внешнем кольце. Битком набитую хаттами, и тому подобным отвратным мусором.
— Не вижу, почему бы нам с тобой не развеяться, повидав помоечные виды внешнего кольца, — ну очень серьезно высказался Нил. — Не все же в чистеньких и благоустроенных мирах ядра галактики прозябать? Надо же когда-нибудь отдыхать от архитектурных красот Корусанта, и, особенно, от вечной стерильной чистоты храма.
— Это ты просто не наблюдал ещё тамошние помоечные виды, — с лёгким недовольством ответила мириаланка. — Взглянешь на них разок, и, особенно, понюхаешь — мигом прекратишь шутить на эту тему.
— Ты — бесподобно прекрасный изумруд, — полностью серьёзно сказал Нил, приподнимаясь на локте, и с нежностью разглядывая лицо Луминары. Та с лёгким удивлением встретила его взгляд.
— Твое сияние затмевает тысячу солнц. Ты настолько великолепна, что затмишь собой любое окружение. Рядом с тобой, любые архитектурные изыски, любые красоты природы выглядят не менее невзрачно, чем какая-нибудь помойка. А раз так, какая разница, где мы будем — на растительной помойке Итора, на помойке-Корусанте, заваленной небоскрёбами, или на безликой помойке во внешнем кольце? Везде, твоя красота будет сиять одинаково ярко, наполняя меня радостью.
— То есть, я превращаю все вокруг в помойку? — нахмурилась мириаланка с притворной строгостью. Ее губы, при этом, усердно пытались не расплыться в улыбке.
— Что за кошмар ты говоришь, — растерянно ответил Нил. — Нет, конечно, ты превращаешь все в рай, — женщина весело засмеялась, потянулась к лицу Нила, и коснулась его губ в поцелуе.
Она целовалась намного увереннее, чем в их первую ночь вместе — ее полные губы, мягкие и нежные, ласкали губы Нила, а язык искал ласк его языка. Когда они оторвались друг от друга, на лицо Луминары вернулось прежнее спокойствие.
— Думаю, на этот раз, все будет не так уж и плохо, — оптимистично высказалась она. — Мне нужно взять у совета подробности задания. Будь готов вылетать через пару часов.
В большом ангаре храма джедаев, предназначенном для транспортных челноков и малых кораблей, Нил Коррин уже успел побывать за годы учебы — это было одним из первых мест, куда юнглинг забрел из любопытства. С тех времён, мало что изменилось. Толстые дюрасталевые плиты пола по-прежнему темнели обширными пятнами копоти — следами взлетов и посадок кораблей постарше, без репульсорных маневровых движков. Стены ангара все так же серели вдали, а потолок терялся в вышине, создавая картину впечатляющей монументальности. Ангар пустовал — сейчас, в нем было запарковано всего три небольших кораблика, к одному из которых и направлялся Нил.
Сборы в поход не заняли у него много времени — юноша впихнул в рюкзак верный датапад, гигиенические принадлежности, и по три смены белья и одежды. Несмотря на свои шутки насчёт помойки, превращаться в один из ее элементов он не собирался.