— Нас учили, что Сила — везде и во всем, — покивал юноша, поглаживая прикрытое халатом колено Луминары. — Но в разумных ее присутствие все-таки больше. Интересно было бы побывать на всех этих мирах — сравнить ощущения.
— Ты помнишь свой родной мир? — заинтересовалась мириаланка. — Тебя забрали в пять лет, верно? Каким был твой первый дом?
— Воспоминания остались, но смутные, — задумался Нил. — Народу на Стьюджоне много меньше, чем здесь. Много, много меньше, — он усмехнулся, снова глянув в окно спидера, на соседний поток летучих машин. — Застройки меньше, и сама она ниже… опять же, намного. Я помню дома в пять-десять этажей. Полно зелени — деревьев, травы, кустарника, — даже в городской черте. И, конечно же, там намного тише. Когда корабль того рыцаря, что привез меня на Корусант, летел к храму, сквозь все это, — он описал свободной рукой широкий круг, — у меня глаза разбегались, так все было необычно и непривычно. Местные шум, гам, и мельтешение меня просто ошеломили. В хорошем смысле ошеломили — мне здесь сразу понравилось. Можно сказать, Корусант — моя любовь с первого взгляда, — хитро глянув на Луминару, он с удовольствием закончил:
— Совсем, как ты, — та широко улыбнулась, не отрывая взгляда от движения спидеров впереди.
— На Илуме, ты совершенно сбил меня с толку этими словами, — напевно произнесла она. — Еще и стоял так близко.
— Если бы я поцеловал тебя тогда, ты бы обиделась? — серьезно спросил Нил.
— Нет. Да. Не знаю, — джедайка хихикнула. — Какая разница? Главное, не вздумай целовать меня сейчас, или я точно в кого-нибудь врежусь.
За разговором, они благополучно добрались до своей цели — одной из посадочных площадок, выдающейся из стены здания техногенным подобием нароста на древесном стволе. Припарковав спидер, Луминара с падаваном вошли внутрь, сменив свист ветра и гудение репульсоров пролетающих машин на шум внутреннего пространства обширного и занятого учреждения. Под высокими потолками приемной залы штаб-квартиры Корпуса Юстиции звучали обрывки бесед на самых разных языках, разносились традиционно-невнятные объявления по интеркому, и отдавались гулким эхом самые разные звуки шагов — от шуршания хвостов чешуйчатых тисспиасиан, до клацанья хитиновых пяток четвероногих инсектоидов-вратиксов.
Зала простиралась на несколько этажей в высоту. Рабочие места клерков усеивали ее стены пчелиными сотами; окошки их кабинок заполняли также и внешнюю поверхность колоннообразной структуры в центре огромного помещения. Посетители путешествовали к нужным им столам на репульсорных лифтах-площадках, чьи плоские диски выписывали по залу замысловатые кривые.
Ждать в очереди, чего подсознательно опасался Нил, не пришлось — едва лишь Луминара высказала навигационной системе платформы пожелание увидеть работника архивов, та стронулась с места, вскоре доставив джедайку с падаваном к одной из секций на центральной колонне. Все время полета, Нил, перегнувшись через огражденный край лифта, с восхищением разглядывал десятки метров рабочего пространства, простирающегося внизу, и разнообразие посетителей, парящих на репульсорных площадках.
Работником, что занялся запросом Луминары, оказался протокольный дроид серебристого цвета, человекоподобный до карикатурности. Внимательно выслушав от джедайки описание искомого разумного, он резво застучал металлокомпозитными пальцами по клавиатуре терминала, отпечатывая нечто длинное. Закончив, протокольник замер в полной неподвижности — лишь голова медленно поворачивалась, прослеживая строки текста на экране. Наконец, он дочитал, и поднял голову от терминала резким, механическим движением.
— Я отыскал миллионы разумных, принадлежащих к виду «забрак», и носящих фамилию «Гат», — предупредительным тоном заговорил дроид.
Голос из вокабулятора этого протокольника звучал вполне человеческий — вежливый, с извиняющейся и немного виноватой интонацией, словно робот заранее просил прощения за неудачу. Нил невольно заподозрил, что компания-производитель подобрала дроиду эти тембр и тон для создания впечатления безобидности — чтобы металлокомпозитному секретарю было легче располагать к себе собеседников.