- Всё понял, - хотя понял я далеко не всё, поэтому сейчас буду играть в умного, а там разберемся, - но что-то богом я себя не ощущаю, а аборигеном быть не хочу. Я человек, а не обезьяна.… И можно я лучше с вами?
- А неделю назад ты мог висеть на уровне двух метров и не падать? Твоя задница могла на расстоянии чувствовать приближение сюрекэнов? – Андрей был совсем не прост и, где ложь или правда, понимал сразу. - Посмотрим. Не торопись. Время на все вопросы даст ответы… может быть. Пока учись освобождать свой разум. Кстати, все звездочки должны были вонзиться в тебя, чтобы ты понял, что все по-взрослому. Чуть-чуть больно, но не смертельно. А ты …
- Андрей, а Создатель, то есть Бог… - я пытался сформулировать вопрос, до конца сам его не понимая.
- Создатель знает ответы на два главных вопроса: что такое мироздание и что такое душа, - пришел мне на помощь Андрей, - он знает, как их объединить, а остальное всё, производное от этих двух. Мы не знаем ответов на эти вопросы; вы тем более тоже не знаете. Создатель знает всё, видит всё, может всё. А мы.… И для нас, и для вас всё остальное только вопрос веры.
Вопрос, что первично дух или материя, вновь остался без ответа на ближайшие миллионы, а может, даже и миллиарды лет.
И я продолжил обучение. Процесс, если он творческий, затягивает, отвлекает от ненужных мыслей. Со временем я перестал мучиться вопросом: всё, что со мной происходит, это во сне или наяву? Актуальность этого вопроса понемногу сошла на нет и, можно сказать, исчезла совсем. А вместе с ней и мои приключения на Земле-матушке сначала отошли на второй план, а потом и вообще почти забылись. Новые впечатления вытеснили старые. Моя земная проблематика по сравнению с тем, что я узнал, стала почти нулевой. Так неуютно стало на душе за бесцельно прожитые годы. А уверенность, что на Луне со мной больше ничего подобного не повторится, сделала меня опять беспечным и жизнерадостным человеком. Каждый день я узнавал столько нового и интересного, и совсем мне неизвестного, что моё личное «Я» начало растворятся среди всей моей новой жизни, среди всех окружающих меня людей. У меня сразу столько новых знакомых появилось, и все они были неординарные личности. Начался неизбежный процесс моей ассимиляции в новой среде обитания. А заодно и крепла уверенность в моём светлом завтрашнем дне. Что может случиться со мной здесь, на самой охраняемой во всей вселенной, сверх засекреченной луной базе? Ничего!
Учиться мне поначалу даже понравилось, и сама «учебка» тоже. Это вам не институт: лекции, семинары, курсовики. Да и специфику лунного «учебного заведения» не с чем сравнить. Нет на Земле подобных академий, поскольку скрестить насквозь ученого «ботаника» (в нашем случае специалиста-историка) с выпускником любых военизированных частей специального назначения невозможно, как невозможно скрестить канцелярскую крысу с оперативником. «Ботаник» и спецназовец в одном лице. Но именно этим мы и занимались. Более того, сам я как будто вернулся на пятнадцать лет назад, стал зеленым начинающим студентом-первокурсником. Мало того, мне даже стало казаться, что я стал моложе на эти пятнадцать лет. Как будто сбросил с себя последние, с множеством нерадостных воспоминаний, пятнадцать лет жизни и вновь помолодел. Наверно, лунная обстановка на меня так подействовала. Андрей так тот вообще меня воспринимал как своего сына и заодно как школяра-недоучку. Хорошо хоть розгами не наказывал за мои разные маленькие проделки. Хотя сам выглядел моложе меня.
Кроме изучения разнообразных логий, лично у меня было очень много физподготовки – акробатика, управление своим телом, единоборства с оружием и без. Мне она давалась без особых усилий, в отличие от некоторых моих новых лунных знакомых. Мои новые преподаватели с особым усердием учили меня работать с энергией. Изучали всевозможные энергетические каналы в человеке, изучали, где и как происходит накопление энергии, и как надо производить выплески этой энергии наружу. Учили использовать энергию, как на атаку, так и на защиту и даже накапливать про запас, как в аккумулятор. Верю – не верю, но оно ещё и работало. Пусть медленно, но неуклонно, эта самая невидимая и неощущаемая энергия проникала в меня или через меня. Через какое-то время я мог даже спокойно ломать и пробивать специальные учебные доски: они как-то настраивались на разлом, только при определенной силе удара, а затем опять становились неповрежденными. Прикольно!.. А ещё через какое-то время я уже мог в толстых стенах и в другой подобной, так называемой неживой, материи дырки делать. Мог защищать свое тело от различной другой неживой материи в виде острого железа или плазменных зарядов. Но вот с защитой, дело у меня обстояло похуже, чем с нападением. Никак невидимая энергия не хотела защищать мое хрупкое любимое тело. Раз я её не вижу, значит её, этой энергии нет, а если её нет… поэтому и не могла она меня защищать. Да и ломать всегда проще… Так что синяки и гематомы стали моими постоянными спутниками. Хорошо хоть переломов костей я не допускал: всегда успевал вовремя предотвратить данную процедуру.
Народ, у нас, в «учебке» разный подобрался. И весьма непростой. Нас было хоть и немного, но все мы были своеобразными личностями, причем каждый по-своему. Я далеко не самый выдающийся оказался среди всех, поскольку моим коньком в основном была физподготовка, а всякие там логии только выше среднего, хотя учителя у нас были весьма специфичные, и все эти логии знали «от» и «до». А учителями у нас были андроиды. Снаружи человек, внутри робот. Робот, со строго заданной программой на внедрение всесторонних знаний в учеников. И запас знаний у них был колоссальный, просто неисчерпаемый, и главное обо всём. Нет такого вопроса, на который они не знали бы ответа. Причем знания они давали в полной привязке, одной науки к другой. Не то что у нас теперь в школе: дают несвязанный между собой набор фактов, а затем заставляют учеников угадать правильный ответ. И захочешь чему-нибудь научиться – не получится. А здесь…..
Были среди нас и такие личности, которых хлебом их не корми, дай узнать что-нибудь новое. С их одержимостью к наукам, к знаниям, эти занудные логии давались им легко, и им всё время надо было ещё и ещё. Да, все ученики были разные: у каждого свои психофизиологические возможности, у каждого свой подход к решению всевозможных жизненных проблем. Но каждый со своей историей из прошлой жизни. Задавак, выскочек, снобов среди нас не оказалось, поэтому можно было с любым просто поболтать на любые темы о том, о сём. Можно, в том числе что-то и на ус намотать, опыт, определенный на будущее извлечь, пригодится когда-нибудь, да и учиться лучше всегда на чужих ошибках. Те, кому с генами повезло поменьше (короче, почти «тормоза») сидели и зубрили учебный материал. Зубрили, конечно, не так как на Земле, а специальные устройства им в этом помогали. Но принцип тот же: повторенье – мать ученья. Долбёжка становилась их второй натурой, хотя через какое-то время результат появлялся и у них. Активизатор им помогал, пусть и не с первого раза, но снимал все барьеры в мозгу. Некоторым, наоборот, всё давалось легко. Все же люди разные. Но…