Третий этаж.
В очередной раз мужчина открыл очередную дверь. Так, что этот этаж ему готовит? Осмотрелся. Очень похоже на тренировочный зал для единоборств. В дальнем углу несколько монахов чем-то своим, священным занимаются. Сначала потолок внимательно рассматривают, затем какие-то пасы руками делают. То ли обряд особый, то ли тренировка закрытая, но… наверное, точно не для чужих глаз. Надо бы с ними поздороваться и вдоль стеночки тихонько пройти, никому не мешая. Правила приличия обязывают быть тише воды, ниже травы, а то получается, что в чужой монастырь без приглашения вторгся. Нехорошо это. Но поздороваться не успел: монахи что-то закричали на своем птичьем языке, а ближайший из них так вообще сразу к нему побежал, изобразил что-то не совсем понятное, но на доброе приветствие не похожее и замахнулся кулаком — явно хотел ударить. Прямой справа — всё как всегда. Вот только непонятно совсем, почему, если он не такой как они, так сразу драться надо.
Мужчина, как только на него пошел удар, шагнул навстречу и чуть-чуть в сторону от монаха, буквально на какие-то сантиметры. Но благодаря этим сантиметрам кулак монаха пролетел мимо, а мужчина широко раскинул руки, как будто с величайшей радостью приветствовал такой теплый прием. В результате этих манипуляций, одна его рука оказалась у лица монаха спереди, а нога за ногами монаха сзади, после чего мужчина, согнув одно колено, быстро присел. И монах не по своей воле оказался лежащим спиной на колене у мужчины. В позвоночнике у монаха что-то явственно хрустнуло, его тело тяжело обмякло, и глаза быстро закрылись. Второй монах с громким криком бросился на помощь своему собрату. Но мужчина, уже поднимаясь в полный рост, встретил его прямым боковым ударом ногой в грудь — «кинул йоку». После этого второй монах отлетел метров на пять, упал плашмя, схватившись за грудь, и вставать, не торопился. После такого быстротекущего обмена любезностями все оставшиеся лысые отшельники руками и ногами на мужчину замахали: сильно обиделись, наверно, и отомстить хотели; норовили всё посильней ударить, похоже, вообще убить хотели. Дружественный прием не получился. Воинственные, совсем не мирные, монахи оказались. Но, как говорили в старину, «супротив удали русской молодецкой не устояли они и были биты», после чего и остались лежать на полу. Сильны монахи в единоборстве, очень сильны, а русский кулачный бой это когда «стенка на стенку». Отсюда и менталитет боя разный у них и у нас, скорость общения между противниками, ввиду их количества, увеличивается в разы. Казаки в свое время славились способностью побеждать в рукопашном бою и в бою на саблях, с детства их этому учили, как и многому другому в военном искусстве. Никто не хотел с ними в рукопашную сходиться: ни германцы, ни большевики, поскольку шансов выжить после такой «сходки» у них было очень мало.
Поэтому и результат этого небольшого недоразумения был заранее прогнозируемым.
Взглянув на теперь уже мирно лежащих на полу монахов, мужчина с грустью подумал:
— Нет, чтоб сначала поговорить и, если я не прав, объяснить в чём, попытаться понять и меня… а то, как военные тупые «америкосы». Те сначала стреляют, а потом разбираются, в кого и зачем. Без всякой причины «из безнаказанного далека» расстреляют мирных жителей и даже не извинятся за содеянное.
«Наверно, эти отшельники без женщин одичали совсем, — почему-то подумалось ему, и при мысли о женщинах в голове мелькнуло. — Эх, одни мужики у них, а сейчас бы женскую команду организовать да заняться с ними вольной борьбой в партере. В таком виде борьбы соглашусь даже с олимпийским девизом: «главное не победа — главное участие». Но на нет, и суда нет».
И мужчина перешел в следующий зал единоборств.
Только вошел, а там стоят десять лучников у противоположной стены и — ни здравствуйте, ни до свидания — сразу начинают стрелять по нему из луков, естественно, все одновременно. Без криков, без предупреждений… Хуже монахов оказались эти лучники. Мужчина не стал дожидаться, пока стрелы долетят до него, вонзятся в тело и сделают своё чёрное дело, и прогулка по этажам сразу прекратится; он незамедлительно занялся паркуром: прыжки, акробатика, бег по стенам. В голове, как пульс, мысль бьется: «Лишь бы не попали, лишь бы не задели»….. Стрелы около ушей весьма неприятно свистят. А ощущения — вместо крови один адреналин!.. Да, лишь бы не попали, лишь бы не задели. Но благодаря рефлексам, заложенным прошлыми тренировками, мужчина умудрялся не только в паркуре упражняться, но и оружие, по всем стенам развешенное, кидать в стройную шеренгу лучников: ножи, мечи, копья — всё в ход пошло. Стреляли лучники быстро, каждый за две секунды стрелу выпускал, но…. Закончились у них стрелы — кончились и сами лучники. Остались лежать на холодном полу, потому что каждому, что-то да перепало из местного богатейшего оружейного арсенала, перепало, правда, посмертно. Ведь недаром говорят, что плохой мир лучше хорошей войны, но всё равно некоторые не понимают.