, как она вполне профессионально отвечала по телефону на её вопросы, убедили Веронику обратиться именно к ней. Когда она изложила свою просьбу, Люда, естественно, удивилась: — А зачем вам это надо. Ну, арендуют и пусть себе аоендуют. Кто же вас поймает? Но потом спохватилась: — Ну, конечно, сделаю, если вам так нужно. Деньги-то в семью требовались. Поэтому не пришлось пускаться в объяснения, зачем она хочет зарегистрироваться в качестве налогоплательщика, да ещё и заплатить налоги с договоров на аренду её квартир. А причина была одна: от Володи можно было ожидать чего угодно, и она должна быть готовой ко всему. Поэтому она решила не дать ему шанс поймать её с этой стороны. Загвоздка была с её паспортом. Требовалась нотариально заверенная доверенность с переводом. И не одна. Ожидая в конторе, пока ей сделают доверенности, Вероника обдумывала свои дальнейшие планы, и ей в голову пришла идея. Вернувшись к Люде, она спросила, а не имела ли та дела с риелторами, и оказалось, что она даже успела поработать в конторе по продаже недвижимости, но без особого успеха. Дети отнимали всё её время. Услышав от Вероники о трёх квартирах, которые она намерена продать, глаза у Люды разгорелись. Они быстро договорились о том, что Люда берёт на себя все контакты с риелторами, и будет показывать квартиры, когда это потребуется. Услышав следующую просьбу, Люда напряглась: — Ну, я не знаю. Как бы чего не вышло. Вы же не российская гражданка. — Люда! Если бы я была шпионом, то не обращалась бы к вам. ЦРУ снабдило бы меня всеми нужными телефонами! А требовалось лишь купить на Людино имя мобильный номер, чтобы Вероника могла пользоваться телефоном без опасения, что её разговоры будут прослушиваться неизвестным количеством лиц. Деньги помогли преодолеть Людины сомнения, и вскоре она обзавелась средством связи, которое не контролировал ни Володя, ни его враги. Она тут же связалась с арендаторами её квартир и сообщила, что те должны через месяц выехать, мысленно похвалив себя за предусмотрительность, когда вписала этот пункт в условия договоров. Ответом были возмущённые вопли, но она вежливо, но твёрдо потребовала, чтобы через 30 дней помещения были свободны. Она не собиралась 6 месяцев заниматься идиотской работой, да ещё и встревать в разборки из-за чьих-то миллионов. Это без неё! Она уже имела достаточно приключений в этом голоде. Суббота вымотала её даже больше, чем работа, но расслабиться, когда она вернулась в свою квартиру, не удалось. Сначала был звонок сверху, но она, сославшись на усталость и головную боль, отказалась подняться к Алёне. На сидение за чаем уже не было сил. Затем последовал ещё один звонок. Голос был незнакомый. Женщина безапеляционным голосом потребовала, чтобы Вероника ровно в 10 утра в воскресенье явилась к главному входу на Черёмушкинский рынок, если хочет получить ответ на свой вопрос. Надо отдать должное генералу. Он появился ровно в десять и гордо прошествовал внутрь, издалека кивнув ей головой, чтобы она следовала за ним. Возвышаясь над всеми и одетый в неприметную куртку, он как корабль двигался прямо сквозь толпу, которая обтекала его со всех сторон. Дойдя до рядов с картошкой, он, наконец, закончил движение и, остановившись перед одной из торговок, ещё раз кивнул, разрешив подойти к себе. — Запоминай! — без преамбул начал он. — Первое. На него наезжают твои американцы. 'Шеврон'. Есть у вас такие? Тьфу! Надо же, какое дурное название придумали! Торговка непонимающе смотрела на возвышающуюся над ней фигуру мужчины, который смотрел в её сторону, а говорил с другой женщиной. — Насыпь три кило! — скомандовал он ей. — Второе. Они сошлись с Земелей. Тот, который из Думы. — Это уже предназначалось Веронике. — Володька должен его знать. Тот подключил Обухова. Это из нашего территориального управления. Его переведут на моё место. Он, небось, отдал уйму денег, чтобы купить себе кресло в центральном аппарате и генеральские погоны. Ему сейчас бабки вот как нужны, чтобы отбить расходы. Веронику передёрнуло от циничности этого человека. — И ещё там крутится твой дружок Важа, как его, ёб там, по отчеству. Пока не знаю, что он делает в их компании. Это было не просто плохой новостью. Это было отвратительной новостью. Важа Шалвович был врагом. И опасным врагом ещё со времён, когда она работала в фонде у Сергея. — Пока я на службе, он тебя не тронет. Но через два месяца я уйду. — Предостерёг он. — Ты чего мне насыпала? — это уже предназначалось торговке. Та даже присела от его рявкающего баса. — Посмотри, что у тебя на прилавке и что в ведре. Женщина начала что-то доказывать, размахивая руками, но генерал прервал её, прорычав: — Оставь эту гниль себе. И двинулся дальше вдоль рядов, скомандовав ей: — Пошли! Вероника послушно поплелась за ним, ожидая услышать ещё какую-нибудь гадость, и не ошиблась. Остановившись напротив другой женщины, тот продолжил: — А теперь о тебе. На тебя запросили объективку. И, скорее всего, у наших друзей с Лубянки тоже. Так что готовься! Подключи своих посольских друзей или ещё кого, я не знаю. Подстрахуйся! Это было легче сказать, чем сделать. Уже другая торговка смотрела на них, не понимая, что происходит. — Разрежь одну картофелину! — скомандовал ей генерал. Продавец не двигалась. — У тебя нож есть? — спросил он удивлённую женщину. Вероника в это время с тоской смотрела по сторонам. Как бы ей хотелось исчезнуть куда-нибудь подальше от всех их разборок! Генерал понюхал половинку разрезанной картофелины. — Три кило! — Люблю зажарить картошечку на сале и с лучком, — это опять предназначалось Веронике. На его лице, на которое природа не затратила много времени и лишь слегка поработала топором, отразилось некое подобие улыбки. — Сам всегда выбираю, а то сейчас насыпают в землю хрен знает чего, и после этого картошка — уже не картошка. Никакого вкуса. А тебя-то как к Володьке занесло? — Без перехода продолжил он. — В каком качестве? Зачем нужно было от него что-то скрывать? — В качестве жены. Он хмыкнул и покрутил головой. — Ну, ты даёшь! Подумав секунду, добавил: — На ПМЖ Володька собрался? Он быстро разобрался в ситуации. — Это правильно! Сваливайте! И побыстрее. Против него такой сходняк мрази собирается! — И он ещё раз покрутил головой. Аудиенция была закончена. — Можешь идти, — разрешил он. — Если что накопаю, позвоню. Встретимся на том же месте. — А ну-ка, покажи, что ты там мне набросала! — это уже предназначалось бедной женщине-продавцу. Шефу её доклад не понравился. Он храбрился, сказав: 'Ну, это мы ещё посмотрим!' Но по тому, как он ссутулился в кресле, было понятно, что он сам не был так уверен в своих словах. — Ну, а приятель из Думы? — Вероника кивнула на постер на стене. — Поможет? — Не тот случай. Не потянет. Земеля — это Землянский. Юрист, который прикрывается депутатским значком и занимается тем, что отыскивает и наезжает на 'жмуров'. Слияния и поглощения. У него в этом большой опыт. Это, конечно, худший вариант, но будем бороться. А вот новый 'добрый дядька' — это новость. Видя, что она не понимает, разъяснил: — 'Жмур' у них — это я, а 'добрый дядька' — покупатель. 'Шеврон'. Так это на их языке. Он замолк, думая о чём-то своём. Вероника посчитала, что пора оставить его одного, но он её остановил: — А вот откуда они знают о тебе? Это был вопрос, над которым она не задумывалась. — О том, что ты у нас работаешь, знают только Мишка, Сева и я. Даже, если кто-то и видел тебя в здании, то никто не знает ни твоей фамилии, ни чем ты занимаешься. Ей стало не по себе. — А женщина-кадровик? — Она здесь не живёт, и ты в её списках не числишься. — Охранники и шофера? — Они не знают имён. Только лишь 'жилец из квартиры такой-то'. — Кто делал идентификационную карточку? — У нас собственная машина. Твою я сделал сам. — Кто же тогда? Шеф задумчиво постукивал карандашом по столу, глядя куда-то в сторону, и Вероника не была уверена, услышал ли он её вопрос.