нужно сказать что-то приятное. Её похвалили. Правда, по-своему. — Знаете, Джордж. Я никогда бы не пошла на работу в ваше учреждение. — Это почему же? — напрягся он. — Мало платят, работа скучная и слишком много начальников. Джордж засмеялся, но как-то неискренне. Ну, как же! Она посмела усомниться в доблестном ФБР, которое стоит на страже интересов страны. — Работа у нас совсем не скучная. Приходится встречаться и разговаривать с различными людьми. Иногда с весьма интересными, иногда с неприятными. Мол, понимай, как хочешь. Результаты разговора с Джорджем не произвели на Володю особого впечатления. Он её слушал как-то невнимательно, думая о чём-то своём. Последняя история с попыткой хищения средств подействовала на него угнетающе. А ей нужно было знать о действительном положении дел в фирме и о состоянии переговоров о продаже, поэтому она и попыталась втянуть его в разговор, но из этого ничего не вышло. Шеф совершенно не желал делиться с кем-либо своими планами. Даже с ней. Он не доверял никому. Вероника стала хозяйкой целого этажа в доме. Миша и Сева исчезли, а шеф стал появляться совсем редко. Она продолжала по инерции выполнять свои обязанности, больше интересуясь ходом продаж своей недвижимости, чем передвижением людей и бумаг в Володином офисе. Неожиданно проявился Сева. Она получила от него путаную SMS, в которой он извинялся, и из которой следовало, что его повязали менты и заставили на них работать. Она вспомнила слова Володи про травку и про 'кое-что покруче'. Следующая была ещё более несвязной, что-то о любви и ненависти, но невозможно было понять, к кому это относилось, — к ней или к машине. Потом пришли ещё и ещё, и в конце пошёл полный бред. Он явно был под воздействием стимуляторов. Она несколько раз посылала ответ с просьбой позвонить по телефону, но это не возымело действия. Бред продолжался. Сева сорвался. Единственное, что можно было понять, так это то, что он собрался перейти какую-то черту, но куда, она так и не поняла. Потом всё прекратилось. Она так и не узнала, что с ним произошло. Результаты её разговора с Джорджем проявился уже через неделю, когда раздался телефонный звонок, и это был первый обеспокоенный. Правда, голос у него был, как всегда, бодрым. — Госпожа Ярборо! Это говорит адвокат Землянский. Он прочистил горло. — У меня состоялся разговор с сотрудником американского консульства, и мне показалось, что у них создалось превратное мнение в отношении меня. Поверьте! Я этого не заслуживаю. 'Неплохое начало!' — Я не являюсь сотрудником американского консульства и не понимаю, почему вы ко мне обращаетесь. — Госпожа Ярборо! Вы сами оставили мне сообщение, из которого я узнал о ваших хороших связях с американским посольством. И после этого я получил вызов в консульство, где мне стали задавать глупые вопросы о моих средствах и о собственности в Америке. Я могу это объяснить только тем, что у них имеется непроверенная и неточная информация о моей деятельности. Как я предполагаю, полученная от вас. Вы же знаете, что я немедленно заявил фирме 'Шеврон' о том, что не стану представлять её интересы в Москве, как только выяснил, что вокруг этой сделки стали крутиться подозрительные элементы. И я проинформировал об этом вас лично. Адвокат умел врать отменно. — Я всё ещё не понимаю связи между сделкой по покупке фирмы и вашей собственностью в Америке. — Послушайте! Мы взрослые люди. В этой жизни для достижения конечной цели каждый использует те средства давления, которыми он располагает. И в первую очередь в бизнесе. У вас имеются свои связи, у меня свои. Я вышел из игры. Зачем же меня бить? У вас же остались другие противники. И как я понимаю, вы всё ещё заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась. А я вам заявлял, что всегда готов помочь вашему мужу. Понимаете? Я не ваш противник. Я мог бы быть вашим союзником. Он просто предлагал сдать всех своих за то, чтобы его не трогали. — Если нам понадобится союзник. — Не скажите! Ваши противники ещё не сказали своего последнего слова. Земеля умел быть убедительным. — Я посмотрю, что я смогу для вас сделать. Она усвоила казённый язык Джорджа, который должен быть понятен и Земеле. По крайней мере, он хотя бы на время оставит её в покое. — Я уверен, что мы всегда сможем договориться. В конце концов, это — бизнес. А бизнес предполагает материальные взаимоотношения. Всё имеет свою цену. А вот теперь ей попросту предлагали деньги. — Ну, до материальных взаимоотношений у нас дело не дойдёт. Мне просто нужна информация. — И что же вы хотели бы знать? — Всё. — Согласен. Всё так всё. Они встретились в чьём-то постороннем офисе, так как Вероника не хотела светиться. Она всё ещё зависела от Володи. Это 'всё' оказалось для неё тяжёлой ношей. Здесь были одни бандиты против других в гремящих девяностых, тихие заказные исчезновения людей в начале нового 21 века, клановые разборки последних лет. Не говоря уж о женщинах и прочей мелочи. Конечно, невозможно было что-либо доказать, но всё же. Земеля просто наслаждался. У него имелось вся грязь, собранная на Володю государственными организациями, плюс материалы из собственных источников. 'Да. С таким багажом Володя будет долго добираться до Нью-Йорка!' — Хватит! Я сюда пришла за другим. Что собираются предпринять ваши компаньоны? — Давайте уточним формулировки. Она всё же говорила с юристом. — Они не являются моими компаньонами. У нас нет общих задач. Вы хотели знать всё, и вы получили это всё. Он похлопал пухленькой ручкой по папке на столе и добавил с усмешечкой: — А что? Ваш муж всё ещё собирается на ПМЖ в Америку? Его лицо просто светилось. Это было то, зачем Земеля пошёл на встречу с ней. Чтобы показать, что у него была папочка. Он её переиграл. Другой участник заговора тоже вскоре проявился. — Это говорит Важа Шалвович. Он говорил с густым кавказским акцентом. — Ну, зачем нужны такие наезды? А? Причём здесь брат? Он — хороший человек, тихо занимается своим бизнесом. Никого не трогает. Всегда можно договориться по-человечески. А? И у этого на уме тоже были только деньги. — Просто такие, как вы, понимают только силу. Вот и пришлось показать силу. — Э! Какая сила? Зачем сила? Сейчас цивилизованное общество. Заплатил — решил проблему. Вопрос — сколько. Если бы только сила, то многие сейчас были бы мёртвыми. Если это было угрозой, то следовало торговаться. — Если это — цивилизованное общество, то считаем, что никто, никому и ничего не должен, и мы забыли друг о друге? Он, конечно же, ещё не забыл о финансовом ущербе, который понёс фонд, где она работала у Сергея. Ему нужно было пересилить себя, чтобы выдавить: — Да. Я всё забыл. Звонок в дверь раздался в восемь часов вечера, и она уже знала, что наверху произошёл новый виток семейной драмы. — Можно? — спросила Алёна, и Вероника, молча, посторонилась. Девочка стала рисовать на бумаге какие-то квадраты, а мама прошла за ней на кухню, где Вероника ставила на плиту чайник. — Вы извините, но мне просто некуда уйти. Мы уже переехали в другую квартиру и теперь живём отдельно этажом ниже, но и это не помогает. Вероника могла её понять. Она, вообще, не представляла, как можно жить с Володей под одной крышей. — Мы нормально жили до того, как он решил продать фирму. Как будто увидев сомнение в её взгляде, Алёна поправилась: — Ну, относительно нормально. У Володи всё время были какие-то конфликтные ситуации, и приходилось всегда быть настороже. Охрана и всё такое. Но мы хотя бы куда-то выходили, куда-то ездили, с кем-то встречались. Мы наслаждались жизнью. А в последний год всё изменилось. Мы заперлись в этом доме, и у меня ощущение, что я нахожусь в тюрьме. Вероника, молча, слушала. Насчёт тюрьмы это она правильно подметила. — Володя полностью потерял контроль над собой. Особенно после того, как он опять начал пить. Ему везде мерещатся предатели. Раньше он хотя бы сдерживался при Анечке, а сейчас стал доставать нас даже в новой квартире. Сегодня нам нужно просто скрыться и побыть какое-то время здесь, пока он не успокоится и не заснёт. Алёна не знала. Она даже не представляла себе, что от 'Тоталь' не скроешься. 'Тоталь' найдёт её везде. Они прошли в комнату. Анечка продолжала выводить какие-то фигуры. — Это — Центральный парк? — Нет. Это мои друзья. Вот это — Эдди. А здесь — Мегги и Джон. Она показала Веронике разноцветные пятна на бумаге. — У меня будет трое друзей, и мы будем всегда играть вместе. У неё защемило сердце. Вместо того чтобы играть в детские игры со сверстниками, ребёнок жил в ирреальном мире и играл там. Вероника продолжала задавать вопросы, и Аня подробно разъясняла ей детали картины, иногда возмущаясь её непониманию. Алёна отрешённо смотрела куда-то в сторону. В мыслях она была где-то далеко. Звонок раздался внезапно. На этот раз это был телефон. Все трое поняли, кто звонил. Алёна сама взяла трубку и, выслушав гневную тираду, ответила: — Сейчас я поднимусь. После её ухода девочка замкнулась в себе и перестала отвечать на вопросы Вероники. Они так и сидели, молча. В углу тихо бубнил телевизор. Потом появилась Елена Архиповна, и они засобирались наверх. — Анечка! Можно я тебя поцелую на прощание? — Спросила Вероника, когда она проходила мимо неё. Девочка, молча, подставила щёку.