– Да, это вам не по ресторанам питаться, тут никто тебе в суп не нассыт.
– Это да, вот я из Москвы, когда выбирался, такого гада лично видел, – вяло пробормотал Альберт, – Мы одну полоумную упокаивали, и он рассказал про неё всякого.
– Вдвоём упокаивали? А ружья не было, что ли? – Заинтересовался выживальщик. – Или, вон, пистолет у тебя, тоже вроде как огнестрельный весьма?
– Да нет, пистолета ещё не было, а ружьё в машине осталось. Да и не упокоили мы её, убежала – на редкость резвая для новообращённых оказалась, видимо инстинкт. – Начал рассказ Курсант.
22 марта первый год Белого Дракона. г. Москва, 5-я Парковая. 9:00
Шорох куртки, задевшей стену, ударил по нервам не хуже внезапного крика. Враз вспотели ладони, и лицо покрылось испариной. Я остановился, пытаясь прийти в себя. Продышался, осматривая подъезд и настороженно косясь в сторону шевелящегося в перилах мужичка. Чем он меня так пугает, даже не понятно. Но то, что пугает – это точно. Даже не так – не пугает, а нагоняет жуть. Вот когда один и в полной темноте где-нибудь окажешься, да начнёшь представлять что именно сейчас, на тебя кинется, со спины, некто страшный….. Реальной угрозы вроде бы нет, но жутковато. И то же самое у меня сейчас. Причём, я поймал себя на мысли настолько ошеломившей меня настолько, что я даже приостановился на секундочку, позабыв о цели своего перемещения. Обычно, насколько я себя знаю, во время и после схватки, тем более успешной напугать меня чем-нибудь просто нереально. Адреналин и всё такое…. Верно? В таком состоянии я как-то даже на батю огрызнулся, за что огрёб много, быстро и беспощадно. Да – было дело. Батя после этого посмеивался даже: «Нашему бычку – красненькое не показывать, затопчет», намекая на то, что как раз перед отцовской трёпкой, я подрался с пацанами из «кварталов».
Подрался крепко, до крови, и своей и чужой, но – домой пришёл победителем. И сейчас то же самое – в схватке я победил, мысля логически – мне сейчас должно быть море по колено. А мне неуютно, до дрожи селезёнки. В чём вопрос? Недоумение заставило меня поморщиться и с досадой тряхнуть головой. К чёрту всё! Два широких решительных шага привели меня к краю лестницы, ведущей вниз, и, я спустился на три ступеньки – подсознательно не хотелось рассматривать страшноватое чудо-юдо, скрючившись в три погибели.
Спустившись, я начал планомерно осматривать субъекта в перилах, начиная с конечностей. Испачканные брюки, следуя движениям ног, подметали пол подъезда. Руки с частично обломанными ногтями то скребли решётку, то судорожными, какими-то рваными движениями гладили пол. Цепочка быстрых ассоциаций, промелькнув, в мозгу оставила мысль: «так таракан мог двигаться, если бы ему переломали лапы». Я хмыкнул, осмотрел грязнущую куртку с парой параллельных прорех на спине и, чуть присев, взглянул, наконец, в лицо.
Мать твою! Такое чувство, что меня кто-то отбросил рывком за шиворот. Скатившись вниз по ступенькам, я судорожно хватанул воздух открытым ртом, и, суетливо хватанул себя за задницу, потом за пах и, чуть согнувшись, пошарил в промежности. Сухо…. Перед глазами стояли жуткие бельма на изодранном лице. Глаза…. Нет, это уже не глаза это буркалы какие-то, через которые на тебя смотрит… нет, не так – на ТЕБЯ СМОТРЯТ!!! не эта тушка полумёртвая и не понятно, то ли живая, то ли дохлая, а кто-то оттуда – из глубины этих глаз глядит. Кто – то безмерно далёкий и сильный, чуждый настолько, что безотчётный ужас рвёт сознание в клочья. Нет, ну его к чёрту такое счастье на прогулке. В памяти сразу же всплыли слова шефа: «из дома никуда не выходи…». Хватит, блин. Курсант Полукарп осмотр местности закончил, чуть не кончил, но происшествий избежал. Шеф мудр, аки змий. Я долбозавр – надо было сразу сообразить, что раз сказано, то надо сидеть дома и носа никуда не высовывать. Пойду ка я обратно в уютную квартиру, где никто ни на кого не бросается. И тяжелое что-нибудь поищу, на всякий случай.
Стараясь не смотреть в сторону шевеления и, лишь контролируя его краем глаза, я добрался до заветной двери, произвёл все нужные манипуляции с ключом и проскользнул вовнутрь. Не успел замок сочно щёлкнуть, отрезая меня от ставшего пугающим внешнего мира, как в кармане заблеял, завибрировал телефон. Звонил Андрей. Не утруждая себя приветствиями, он, сходу, поинтересовался моим местонахождением.
Я, с облегчением и совершенно честно, сообщил, что нахожусь дома, согласно распоряжениям начальства, как и положено добросовестному сотруднику. Далее разговор пошёл практически в телеграфном стиле. Время приезда, наличие опасности во дворе и подъезде. Удивляясь самому себе, я предельно лаконично изложил диспозицию наблюдавшихся объектов, характер их поведения и дислокацию. При воспоминании об ужасе, застрявшем на лестнице, меня коротко сотрясло крупной дрожью. Экое, блин, потрясение оказывается – так меня не трясло, начиная с момента встречи со злой собакой в детсадовском возрасте.