Это место напоминало зарисовки из книг ужасов времён СССР. С деревьев свисали сухие, безжизненные листья, кругом сухая трава, повсюду паутина, чьи хозяева давным-давно умерли, не известно из-за чего. Кое — где, виднелись кости, разрушенные временем и безразличием живущих здесь существ, хотя создавалось впечатление, что никакой живой души, быть не может и на это были все основания. Место отчаяния, горести, печали. Забытый Богом мир. Здесь, было мертво абсолютно всё, даже воздух, был как неживой. Такого кошмара не могла сделать даже ядерная зима. Ничего человеческого не могло бы довести до такого. Кругом царила смерть, даже ад казался более милым, чем то, что Игорь сейчас лицезрел.
- Что... Что, это за место? - спросил Игорь, у Вжика.
- Это, именно то место, куда тебя и отправили. Эхей. Ты рад? Я вот лично очень рад! Хожу сюда, смотреть экскурсию.
- Да уж, чем больше я тебя узнаю. Тем больше я осознаю, тот факт, что, когда тебя собирали, куда-то торопились, и забыли вложить мозги, ну или хотя бы разум.
- Эхей, этого добра у меня много.
- Ага, только ты этим не пользуешься. Так ты говоришь, это мир Отчаяния?
- А тебе туда надо было?
- Бл... ты что, не туда меня привёл, хотя я не удивляюсь тому, что ты ошибся, ты же идиот.
- Не, я не идиот, а вот мой браааат....
- Всё ни слова больше, просто отведи меня в мир отчаяния, к Кроксу и всё, главное не ошибись.
- Так мы и есть в мире отчаяния!
- Вжик, я уверен, что ты в детстве часто бился головой, и, судя по всему, достаточно сильно.
- Да. А как ты догадался?
- Как, мне найти Крокса?
- Это ты сам должен сделать. Моё дело маленькое, просто провести между мирами, вот и всё.
- Ну, хоть на том спасибо. Я пойду его искать, а ты стой тут чтобы я смог тебя найти если что.
- Эхей. Куда же, я денусь то без тебя. Если я тебя потеряю, то ребёнок индиго меня убьет.
Игорь не стал дальше вмешиваться в разговор и спор. Без лишних слов пошел туда куда подсказывала его интуиция. Сумерки всё сгущались и чем дальше в лес, тем больше дров. На удивление разговор со Вжиком немного отвлёк Игоря от того жалкого состояния, что Игорь почувствовал по прибытию в это ужасное место. Совсем скоро вся эта мерзость, падших чувств снова начало охватывать сознание Игоря. Вся неприязнь этого мира ежесекундно давала о себе знать встречаясь на каждом шагу. Проклятые души скитаясь из стороны в стороны, издавая звуки плача и горя. Этих несчастных не смог приютить даже Люцифер, невообразимо было осознание того, что они совершили. Лишь их крики отчаяния, рассказывали о чем-то ужасном из-за чего они попали сюда. Слов было не разобрать, но вспышки чувств от леденящих душу криков было понятно, что Гитлер был ещё ребёнком, играющим в песочнице, по сравнению с ними. Игорь шёл с особой с осторожностью, стараясь не столкнуться ни с одним из проклятых и обречённых. С каждым метром это становилось делать всё труднее. Деревья, камни и отчаянные всё сгущались. Кто-то пытался повеситься на этих деревьях, но к их ещё большему разочарованию этого не происходило. Они были обречены вечность скитаться в этом мире, никогда не испытавший более радости. Одни шли с выпущенными наружу кишками, кто-то сидел, и плача держал тела своих мертвых всех в крови детей. Из всего этого ужаса Игоря поразил лишь один, который по кусочкам поедал своё собственное сердце, которое умудрялось ещё биться. Игорь вскоре увидел просвет среди деревьев. Капля радости, среди океана безумия охватило его и с глубокой надеждой на выход, он поспешил к этому просвету. Напрасное ожидание чего-то лучшего поспешило сделать ему подножку, и Игорь прибежал к озеру крови. В этом озере было множество трупов, частей тел, внутренностей, костей. Их было на столь огромное количество, что казалось по ним можно было пройти пешком на другой берег, при этом не намочив ботинок. Желудок Игоря не выдержал и его стошнило. То, что он видел у себя дома, было ничтожно смехотворно, по сравнению с озарившей его картиной, полной боли и страдания. Холодный пот камнепадом начал спускаться по его лицу. Он будто сам начал остывать единственное, что он ощущал в этот момент, так это ужасный холод по всему телу и пред обморочное состояние. Снова рвотные позывы, были обречены на полное очищение желудка от всего содержимого, и полное отключения сознания.