– Ясно, ваше величество. Будет исполнено. Пройдемте к карете.
Гид попался с юмором (сначала я подозревал, что он не совсем трезв) и всю дорогу травил бородатые байки, не имеющие к Земле никакого отношения, и несмешные анекдоты, сам же над ними гоготал, тут же переключался на сплетни о клиентах и снова гоготал… в общем, надоел знатно, но виду я не подавал. Лишь натянув постную улыбку, слушал вполуха и наблюдал через боковое окно местный пейзаж. Благо ехать оказалось недолго.
Утро пропустило пальчики лучей сквозь полосы жалюзи, защекотало глаза. С громким чихом меня пробило микровдохновение. Я мимолетным касанием браслета вызвал к жизни диктофон и пробубнил только родившееся и какое-то не в своем стиле, омархайямное, что ли, четверостишие:
О Солнце! Я песнь тебе хвалебную пою,
За то, что отражаешься в оконце,
За то, что согреваешь жизнь мою,
Слова хвалы я возношу тебе, о Солнце!..
– Ну, хватить валяться. – я потянулся до хруста в позвоночнике. – Встать!
Тело отреагировало по-змеиному: сползло на пол, чуть-чуть повалялось на ковре и, пересилив лень, отжалось ни много ни мало тридцать раз. Утренний воркаут стал давней привычкой еще со студенческих лет. Постоянное корпение над учебниками, разгульная до истощения студенческая жизнь свели практически на нет мою белковую структуру, мышцы таяли на глазах. Поэтому утренние зарядки хоть как-то способствовали течению крови в жилах…
После отжиманий и утренних водных процедур мой организм потребовал калорий.
Ресторан на первом этаже встретил уютным полумраком. Стоило двери закрыться, ко мне тут же подплыла девушка со стандартным вопросом:
– Вам кабинку или столик в зале?
– В зале, – ответил я с улыбкой и расположился за первым попавшимся столиком.
Официантка активировала на экране-столешнице меню и легкой походкой уплыла в сторону бара.
Коршун жадности моего урчащего желудка пикировал на мясо по-контрабандистски (как кстати, сразу вспомнился капитан «Пиявки»), картофель по-фермерски (смешно, но в меню все блюда были с приставкой «по») и черный чай… удивительно, но это был просто «Чай (чёрный)». Так и подмывало спросить у официантки, почему не «чай по-черному», но я сдержался. Кстати, довольно дорогой напиток для моей родины, хотя эмуляция чая довольно распространена во многих мирах, но эмуляция, уж извините, не чай с его настоящим вкусом и пользой для организма. Вкусно приготовленное мясо ожидаемо оказалось сублимированным. Никто и не ждал мраморной говядины. А вот картофель выглядел и на вкус ощущался настоящим, но почему-то пах машинным маслом.
Покончив с земным завтраком, я вышел на улицу, наполненную гулом электро– и гидромобилей, активировал «Полярник» и, оставляя за собой мокрые следы подтаявшего снега, прогулочным шагом направился к ДомСоПису, как окрестил про себя понятно какое учреждение. Шел медленно, даже как-то чинно, смакуя каждый шаг вступления (в прямом и переносном смысле) в храм литературы…
Странная суматоха творилась на этой планете. Или просто в России? Все куда-то неслись, спешили, надев на лица такие серьезные маски, что несколько даже пугало. Другое дело на Сухасулу: люди идут, не торопясь, но не вальяжно и не вразвалочку, просто без излишней, ненужной беготни, некоторые особо праздные даже озаряют улицы, хотя и хмурых тоже хватает – жизнь на Сухасулу далеко не сахар, благо хоть климат по большей части теплый. На моей Родине проблем не меньше, чем где-то еще, но выходить на люди с такими вымученными физиономиями, какие нет-нет да проплывали мимо, – ниже достоинства сухасулинцев. Так и хотелось крикнуть:
«Земляне! Что за беда у вас случилась? Война или страшный мор? А может, вас пытают клизмами по нечетным дням в обязательном порядке? Улыбнитесь, люди!»