Посадка длилась бесконечно. Как ни ждал, но удар о землю оказался настолько неожиданным и сильным, что меня выбросило из кресла пилота. Последние остатки кислорода со стоном вырвались из легких. В глазах потемнело. Прыгнув к панели приборов и задыхаясь, подобно рыбе на берегу, я стал лихорадочно искать кнопку открывания люка. При всем усилии благодаря охватившей мой разум панике найти кнопку не удавалось. Тело покрылось холодным, липким потом, легкие жгло, глаза заволокла пурпурная пелена. Я стал бить растопыренной пятерней по всей панели приборов, не разбирая сенсоров и клавиш, плюнув на безопасность и последствия, – лишь бы скорее вскрыть эту космическую консервную банку и выбраться на воздух! И вдруг вспомнил, что на панели приборов нет никакой кнопки открывания! Уже давно сам убрал, чтобы не мозолила глаза: старое корыто не было способно открыть люк программным методом – только механическим.
Согнувшись, мое тело рвануло к люку, рука почти на ощупь нашла рукоять аварийного открывания и с бешеной силой дернула… Пока люк медленно поднимался, я выкатился в образовавшийся зазор и провалился во тьму…
Сквозь закрытые веки проник золотисто-розоватый свет далекого красного солнца. Сознание резко вернулось в реальность. Тело дернулось, будто пробужденное неожиданной пощёчиной. Я почувствовал, как в спину упираются какие-то мелкие детали – с острыми и тупыми гранями. Первое, что пришло на ум – мой старичок-кораблик рассыпался и я лежу на его бренных останках, болтах и гайках. Почему болтах? Почему гайках? Сложно было объяснить в тот миг собственные ассоциации, так как подобные допотопные детали в космоплавании не использовали еще со времен так называемого Исхода с Земли, когда началась первая колонизация космических тел Солнечной системы, в частности Марса, и ближайших экзопланет.
Естественно, попытка покорить или обжить поверхность бога войны явилась неудачной. Пациент оказался не просто «скорее мёртв, чем жив» – планета была мертва абсолютно. Неуклюжие и скорее романтичные, нежели научные, попытки воссоздания атмосферы на Марсе ни к чему не привели. Но эта планета стала настоящей вехой в покорении Галактики. Марс дал толчок к изобретению принципиально новых двигателей, которые позволили человечеству добраться до давным-давно открытых экзопланет.
Эти двигатели мы использовали на протяжении многих веков. Сегодня некоторые ученые считали их морально устаревшими, так как наши двигатели не позволяли совершать путешествия дальше, чем в масштабе Млечного Пути. Даже ходили неподтвержденные слухи, что уже создан первый прототип квантового двигателя или фотонного, однако дальнейшая разработка его оказалась заморожена, а люди, имевшие непосредственное отношение к созданию новой технологии, бесследно исчезли. Как всегда, нашлись сторонники мирового заговора, утверждавшие, что во всем виновато Галактическое правительство, которому не выгодны столь дальние перемещения рабов по Вселенной, иначе открытие новых миров приведет к абсолютной свободе человечества, и каждая команда такого сверхкорабля сможет открывать новые, собственные миры. А кто будет платить налоги? Обеспечивать многомиллионный чиновничий аппарат? Хотя лично я в теорию заговора правительства против человечества не верил. Всё это фантастика наравне с инопланетянами.
Такие мысли посещали мой впавший в какое-то состояние неги мозг. Под спиной ощущалась твердая, но теплая поверхность. Хоть в спину и упирались непонятные сегменты, но тепло разлилось по всем клеткам организма и вставать совсем не хотелось…
Спустя несколько минут розоватый туман, окутавший мысли, начал выветриваться, и я окончательно осознал, что потерпел кораблекрушение. Осознание произошедшего полностью отрезвило. Я открыл глаза и тут же прищурился: один из лучей сквозь высокие темно-зеленые кроны падал на мое лицо. Голова ныла и пульсировала. Я приподнялся, уперев локти в землю, и оглянулся. Подо мной лежал булыжник со следами запекшейся крови. Видимо, полет валькирии в моём лице из люка глиссера оказался достаточно прицельным. Надо же было так точно угодить головой об камень. Я коснулся затылка и почувствовал запекшуюся корку крови. Хорошо, что рана больше не кровоточила – жить буду. Еще каких-либо повреждений на себе я не заметил.
Хорошо, что не переломал руки и ноги. Впопыхах я не выдвинул трап и умудрился так неудачно сойти с корабля – не как гордый капитан, прибывший в знакомый порт, а словно неопытный юнга, нелепо смытый за борт первой же волной: мелькнули розовые пятки и пена поглотила его.