Как нельзя кстати для Маккейна пришлись события на Кавказе в августе 2008 года. Сенатор от Аризоны уверял избирателей, что военные действия в Грузии подтверждают его тезис об экспансионистских устремлениях Кремля. На первых теледебатах, состоявшихся в сентябре, Маккейн старался разыграть грузинскую карту, обвинив своего оппонента в «политической наивности». «Барак не понимает, что Россия развязала серьезную агрессию против Грузии» [24] , – заявил тогда республиканский кандидат.
Такой разницы в политическом опыте у кандидатов в президенты не было с тех пор, как на выборах 1940 года Франклину Рузвельту противостоял молодой республиканский кандидат Уэнделл Уилки. С другой стороны, Маккейн годился Обаме в отцы, и это, безусловно, не добавляло очков республиканцу. Указывать на преклонный возраст оппонента считается в Америке неприличным, но в случае Обамы и Маккейна контраст бросался в глаза. Как отмечал либеральный обозреватель Джонатан Альтер, «Обаме 46, а выглядит он на 40; Маккейну 71, а выглядит он ближе к 80» [25] . Такой разницы в возрасте не было у кандидатов в президенты США еще никогда. Советники Обамы утверждали, что одно это даст ему огромное преимущество среди молодежи, большая часть которой и так без ума от его «политики стадионов». Республиканцы отвечали на это, что в Америке миллионы пожилых избирателей, которые ходят на выборы прилежнее, чем молодежь, и обычно предпочитают своих сверстников.
Конечно, первый в американской истории темнокожий кандидат, который имеет реальные шансы стать президентом, для афроамериканцев стал культовым персонажем, и отдать свой голос другому кандидату означало для них отказаться от собственной идентичности. Уже на демократических праймериз наблюдался рекордный процент явки среди темнокожих избирателей. И ожидалось, что в ноябре афроамериканцы не упустят возможности прийти на выборы и поучаствовать в победе «своего кандидата». Такая активность черной Америки вызывала беспокойство у многих граждан, которых сложно было уличить в расистских настроениях. Но поскольку победы Обамы вызывали ликование в черных кварталах, они не могли уже воспринимать его как общеамериканского кандидата. И хотя сам сенатор от Иллинойса отказывался акцентировать внимание на расовом вопросе, избиратели делали это за него.
Понимая, что черная Америка будет голосовать за Обаму, Маккейн, как и Клинтоны пытался привлечь на свою сторону латиноамериканцев. Ведь у него был богатый опыт взаимоотношений с этими избирателями, которые составляли огромную часть электората в его родном штате Аризона. Он рассчитывал даже, что «латинос» и сплоченные ветеранские организации позволят ему одержать победу в Калифорнии, где республиканцы не выигрывали с 1988 года.
Кроме того, сторонники Маккейна проводили кампанию среди американских евангелистов, утверждая, что если они не придут на избирательные участки, в Америке грядет царствие Антихриста. «Обама прав, когда говорит, что мир ждет такого, как он, харизматичного и яркого политика, похожего на мессию, – отмечал консервативный проповедник Хал Линдсей. – Библия называет такого лидера Антихристом. И, похоже, мир готов к его пришествию» [26] . Республиканцы пытались убедить избирателей, что Барак Хусейн Обама не разделяет американские ценности: он учился в мусульманской школе в Индонезии, его духовный наставник пастор Джеремайя Райт проклинал в своих проповедях Соединенные Штаты, а его хороший знакомый Билл Айерс в 1969 году основал радикальную террористическую организацию с левыми взглядами Weather Underground.
Однако какие бы обвинения ни выдвигал Маккейн против Обамы, противопоставить что-то популярности темнокожего сенатора ему было сложно. Республиканский кандидат отставал от своего соперника и в размерах пожертвований на избирательную кампанию. «В своей партии я настоящая белая ворона – республиканец без денег», – шутил Маккейн. Обаме, напротив, удавалось собирать внушительные суммы и размещать свою политическую рекламу на национальных телеканалах США.
Что интересно, оба кандидата говорили о необходимости кардинальных перемен в американской политике, утверждая, что нынешняя политическая система устарела. И получалось, что несмотря на некоторые идеологические расхождения, Обама и Маккейн играют на одном поле. Поэтому огромное значение имели их имидж и стилистика предвыборной кампании. Слоган Обамы «перемены, в которые мы верим» позволял создать образ «темнокожего Кеннеди», стремящегося к «новым рубежам». Слоган Маккейна «готов руководить страной с первого дня» заставлял вспомнить о политическом опыте кандидата. Если говорить об аналогиях, то чаще всего Маккейна сравнивали с республиканским президентом Дуайтом Эйзенхауэром. «У них много общего, – писал обозреватель Wall Street Journal Холман Дженкинс, – оба – герои войны, обещающие очистить Вашингтон от коррумпированных политиков. Оба – изгои в своей политической партии, выступающие в роли «отца нации» [27] .