— Принеси ещё саке. И проследи, чтобы н кто больше не беспокоил меня. Как принесёшь, открой дверь, поставь и выйди. — женщина глубоко кланяется и быстро покидает коридор, оставляя меня в одиночестве.
Тетрадь кладётся на стол. Я снимаю с себя ханьфу и косоде, переодеваясь в обычную юката, чтобы не тратить на это время потом. Почему-то... Эта тетрадь вызывает во мне странное чувство... Словно всё изменится.
Те карие глаза, полные решимости и непоколебимости. Почему они кажутся мне такими знакомыми? Словно я уже видел подобное... Когда был значительно меньше.
Сев на подушку... Я нарочито медленно обедаю, сверля её взглядом. Мысли бегают из одной части головы в другую, не имея возможности собраться воедино.
— Господин... — поворачиваю голову в сторону входа, коротко киваю не то ей, не то себе... Она быстро покидает комнату... А я...
Поднявшись, прихватываю тетрадь и несколько кувшинов, решая отправиться туда, где чтение этого дневника будет чем-то значимым. Не знаю зачем. Внутри что-то настаивало на том, что именно там все станет ясным.
Может... Я слишком впечатлялся её смелостью и уверенностью?
Зайдя в комнату с табличками предков, плотно закрыв и блокирую дверь.
"Сайто Миёшино"...
— Привет... Мама... — я не сажусь перед ней, остаюсь около входа. Набираю в лёгкие воздух и выдыхаю, как перед прыжком в неизвестность.
"Это время... Полно жестокости и безумия, которого можно было бы избежать. Достаточно было усмирить свою жадность и гордыню. Но... Когда разум затмевает власть и сила, в собранное в одних руках, сделать это не просто.
Моё имя — Миёко... И эта тетрадь единственная кто будет знать правду. Ибо в наших руках нет и крупицы силы, чтобы держаться за правду. И есть только обстоятельства и жестокая реальность, в которой мы вынуждены жить. Прячась под масками друг друга.
Моё имя — Миёко... Но для всех я — Миёшино... Любимая любовница свергнутого Лорда Токи Еринари...
Я — Миёко... И я не хочу забывать о том, что моя жизнь отличается от той, которую мне приписывают.
Я — Миёко...
И эту тетрадь я посвящаю не себе... И даже не мне с сестрой... Я пишу этот дневник в страхе и надежде, что когда придёт время наша история станет путеводителем для тебя... Ёшитатсу... Ибо правда такая хрупкая вещь..."
Я откладываю в сторону тетрадь, поднимая взгляд на таблички. Всего пара страниц, а я уже в смятении. Бегаю взглядом от одной стороны к другой, хотя знаю что там искать ответы бессмысленно. Они находятся на хрупких пожелтевших от времени страницах...
Миёко? Миёшино? Маски? Как это понимать?
Прорвись, молодёжь!
Ода Нобунага
Всё это давно вызывало подозрение. С самого начала.
Её поведение. Её отношение. Её навыки. Она была воспитана как аристократка. И скорее всего её должны были представить Досану в момент совершеннолетия или в любой другой удобный случай. К сожалению утверждать, что она связана с ним кровным родством невозможно.
Однако, её стремление к этой семье, наталкивает только на такого рода мысли. Другой причины, почему она стремилась к встрече с Ёшитатсу, я не вижу. И если она как-то связана с этой семьёй, то у неё должны быть какие-то сведения...
«— Информацию, от которой он не сможет отказаться. Даже если это не отразиться на предстоящей битве... В дальнейшем это должно иметь вес.»
Резко поднимаюсь на ноги. Поправляю одежду и иду в сторону комнаты Касанэ. Это всё... Я должен знать наверняка. Не может быть, чтобы она с такой уверенностью отдавала что-то незначительное. Та тетрадь...
Раз она не стала говорить ничего конкретного... Значит личное. Дневник? Это же был именно он. Что это за дневник такой, что он поставит точку в конфликте между отцом и сыном? Он принял его безоговорочно, стоило только увидеть содержимое. Почерк? Он узнал его, иначе не оставил бы при себе.
— Касанэ. — останавливаюсь на пороге комнаты и замолкаю. Девчонка, свернувшись калачиком в углу комнаты, сидит, сложив голову на ноги и по всей видимости дремлет.
Разбудить? Потребовать ответы. Нет... Что я сейчас собираюсь делать? Какой смысл? Если она ничего не сказала до этого... Раз ей достался дневник, не может быть, чтобы она не знала содержимого. Поэтому она так реагирует, когда говорят про родство этих двоих. Так они отец и сын?