Выдающимся нравственным отличием Церкви была ее широкая благотворительность. Языческие императоры выделяли государственные средства для бедных семей, а языческие магнаты делали что-то для своих «клиентов» и бедных. Но никогда еще мир не видел такой раздачи милостыни, какая была организована Церковью. Она поощряла завещания бедным, которые должны были управляться ею; появились некоторые злоупотребления и махинации, но о том, что церковь выполняла свои обязательства с избытком, свидетельствует ревностное подражание Юлиана. Она помогала вдовам, сиротам, больным и немощным, заключенным, жертвам природных катаклизмов; она часто вмешивалась, чтобы защитить низшие сословия от необычной эксплуатации или чрезмерного налогообложения.108 Во многих случаях священники, достигнув епископата, отдавали все свое имущество бедным. Такие христианские женщины, как Фабиола, Паула и Мелания, посвящали свои состояния благотворительной деятельности. Следуя примеру языческих валетудинариев, Церковь или ее богатые миряне основывали общественные больницы в невиданных ранее масштабах. Василий основал знаменитую больницу и первый приют для прокаженных в Кесарии в Каппадокии. Ксенодохии — приюты для странников — возникали вдоль паломнических маршрутов; Никейский собор постановил, чтобы в каждом городе было по одному приюту Вдовы привлекались к раздаче милостыни и находили в этой работе новое значение для своей одинокой жизни. Язычники восхищались стойкостью христиан, ухаживающих за больными в городах, пораженных голодом или мором.109
Что делала Церковь в эти века для ума людей? Поскольку римские школы все еще существовали, она не считала своей функцией способствовать интеллектуальному развитию. Она возвышала чувства над интеллектом; в этом смысле христианство было «романтической» реакцией против «классического» доверия к разуму; Руссо был всего лишь меньшим Августином. Убежденная в том, что выживание требует организации, что организация требует согласия по основным принципам и убеждениям, и что подавляющее большинство ее приверженцев жаждет авторитетно установленных убеждений, церковь определила свое вероучение в неизменных догмах, сделала сомнение грехом и вступила в бесконечный конфликт с беглым интеллектом и изменчивыми идеями людей. Она утверждала, что благодаря божественному откровению нашла ответы на старые проблемы происхождения, природы и судьбы; «мы, наставленные в познании истины Священным Писанием, — писал Лактанций (307 г.), — знаем начало мира и его конец».110 За столетие до этого (197 г.) Тертуллиан говорил то же самое и предлагал свернуть философию.111 Переместив ось забот человека из этого мира в следующий, христианство предложило сверхъестественные объяснения исторических событий и тем самым пассивно препятствовало исследованию естественных причин; многие достижения греческой науки, достигнутые на протяжении семи веков, были принесены в жертву космологии и биологии Бытия.
Привело ли христианство к литературному упадку? Большинство Отцов враждебно относились к языческой литературе, пронизанной демоническим многобожием и унизительной безнравственностью; но величайшие из Отцов, несмотря на это, любили классику, а такие христиане, как Фортунат, Пруденций, Иероним, Сидоний и Авсоний, стремились писать стихами, как Вергилий, или прозой, как Цицерон. Григорий Назианзен, Златоуст, Амвросий, Иероним и Августин превосходят, даже в литературном смысле, своих языческих современников — Аммиана, Симмаха, Клавдиана, Юлиана. Но после Августина прозаический стиль пришел в упадок, письменная латынь переняла грубую лексику и небрежный синтаксис народной речи, а латинский стих на время превратился в доггерл, прежде чем обрел новые формы и стал величественными гимнами.
Основной причиной культурного регресса было не христианство, а варварство, не религия, а война. Людские потопы разрушали или приводили в упадок города, монастыри, библиотеки, школы, делали невозможной жизнь ученого или исследователя. Возможно, разрушения были бы еще сильнее, если бы Церковь не поддерживала хоть какой-то порядок в разрушающейся цивилизации. «Среди волнений мира, — говорил Амвросий, — Церковь остается непоколебимой; волны не могут поколебать ее. В то время как вокруг нее все погружено в ужасный хаос, она предлагает всем потерпевшим кораблекрушение спокойный порт, где они найдут спасение».112 И часто так и было.