Чтобы не вводить Сидония в заблуждение, мы должны добавить, что он был добрым христианином и храбрым епископом. В 469 году, неожиданно и неохотно, он оказался переведенным из статуса мирянина в епископы Клермона. В те времена епископ должен был быть не только духовным наставником, но и гражданским администратором, а такие опытные и богатые люди, как Амвросий и Сидоний, обладали квалификацией, которая оказалась более эффективной, чем теологическая эрудиция. Не обладая такими знаниями, Сидоний почти не произносил анафем; вместо этого он раздавал свои серебряные тарелки бедным и прощал грехи с пугающей готовностью. Из одного из его писем мы узнаем, что молитвы его паствы иногда прерывались трапезой.32 Реальность ворвалась в эту приятную жизнь, когда Эврих, король вестготов, решил присоединить Овернь. Каждое лето, в течение четырех лет, готы осаждали Клермон, ее столицу. Сидоний боролся с ними дипломатией и молитвами, но безуспешно; когда город наконец пал, он был взят в плен и заключен в крепость близ Каркассона (475 г.). Через два года он был освобожден и восстановлен в своей должности. Сколько он прожил, мы не знаем; но уже в сорок пять лет он пожелал «избавиться от мук и тягот нынешней жизни святой смертью».33 Он потерял веру в Римскую империю и теперь возлагал все свои надежды на цивилизацию на Римскую церковь. Церковь простила ему его полуязыческую поэзию и причислила к лику святых.
Со смертью Сидония на Галлию опустилась ночь варварства. Не стоит преувеличивать этот мрак. Люди все еще сохраняли хозяйственные навыки, торговали товарами, чеканили монету, сочиняли стихи и занимались искусством; при Эврике (466-84 гг.) и Аларихе II (484–507 гг.) вестготское королевство в юго-западной Галлии было достаточно упорядоченным, цивилизованным и прогрессивным, чтобы заслужить похвалу самого Сидония.34 В 506 году Аларих II издал Breviarium, или свод законов для своего королевства; это был сравнительно просвещенный кодекс, сводивший к правилам и разуму отношения между романо-галльским населением и его завоевателями. Подобный кодекс был принят (510 г.) бургундскими королями, которые мирно утвердили свой народ и власть в юго-восточной Галлии. До возрождения римского права в Болонье в XI веке латинская Европа будет управляться готским и бургундским кодексами, а также родственными им законами франков.
История застает франков в 240 году, когда император Аврелиан разбил их под Майнцем. Рипуарские франки — «с берега» — в начале V века обосновались на западных склонах Рейна; они захватили Кельн (463 г.), сделали его своей столицей и распространили свою власть в долине Рейна от Ахена до Меца. Некоторые франкские племена остались на восточном берегу реки и дали название Франконии. Салические франки, возможно, получили свое название от реки Сала (ныне Ийссел) в Нидерландах. Затем они двинулись на юг и запад и около 356 года заняли область между Мёзом, океаном и Соммой. По большей части их распространение происходило путем мирной миграции, иногда по приглашению римлян заселять малозанятые земли; этими разными путями северная Галлия к 430 году стала наполовину франкской. Они принесли с собой германский язык и языческую веру, так что в течение пятого века латынь перестала быть речью, а христианство — религией народов, живших вдоль нижнего Рейна.
Салические франки описывали себя в прологе к своему «Салическому закону» как «славный народ, мудрый в советах, благородный телом, сияющий здоровьем, превосходящий красотой, смелый, быстрый, закаленный… это народ, который сбросил с шеи жестокое иго римлян».35 Они считали себя не варварами, а самоосвобожденными вольноотпущенниками; франкское слово означало «свободный», «наделенный правами». Они были высоки и красивы, длинные волосы завязывали в хохолок на голове и распускали, как конский хвост, носили усы, но не бороды, подвязывали туники на талии кожаными поясами с сегментами из эмалированного железа; с этого пояса свисали меч и боевой топор, а также предметы туалета, такие как ножницы и расчески.36 Мужчины, как и женщины, увлекались украшениями, носили кольца, браслеты и бусы. Каждый дееспособный мужчина был воином, с юности обученным бегать, прыгать, плавать и метко метать копье или топор. Храбрость была высшей добродетелью, за которую можно было легко простить убийство, грабеж и изнасилование. Но история, вкрапляя одно драматическое событие в другое, создает ложное впечатление о франках как о простых воинах. Их завоевания и сражения были не более многочисленными и гораздо менее масштабными и разрушительными, чем наши собственные. Согласно их законам, они занимались сельским хозяйством и ремеслами, превращая северо-восточную Галлию в процветающее и обычно мирное сельское общество.