Некоторым утешением служит тот факт, что в конце концов Бог Любви во главе своих бесчисленных вассалов штурмует башню, где Опасность, Стыд и Страх (колебания дамы) охраняют Розу, и с радостью допускает Влюбленного во внутреннее святилище, позволяя ему сорвать образ своей мечты. Но как может эта давно отложенная романтическая концовка уничтожить 18 000 строк крестьянского реализма и голиардической рибалистики?
Тремя самыми читаемыми книгами в Западной Европе XII–XIII веков были «Романс о розе», «Золотая легенда» и «Рейнард-лис». Рейнард начал свою латинскую карьеру под именем Ysengrinus около 1150 года, затем перешел в различные языки как Роман де Ренарт, Рейнард Лис, Рейнеке де Вос, Рейнаерт, наконец, как гётевский Рейнеке Фукс. Разные авторы добавили к циклу около тридцати веселых историй, пока он не стал насчитывать 24 000 строк, почти все они посвящены сатирическому осмеянию феодальных форм, королевских дворов, христианских церемоний и человеческих слабостей через аналогии с животными.
Лиса Ренарт разыгрывает льва Нобля, короля королевства. Он учуял любовь Нобля к леопардихе даме Харуж и интригами, достойными Талейрана, уговорил ее стать его любовницей. Он умилостивляет Ноубла и других зверей, даря каждому талисман, который рассказывает мужу о неверности жены. Последовали страшные разоблачения; мужья избивают провинившихся жен, те бегут к Ренарту, который собирает их в гарем. В одной из сказок звери участвуют в турнире, в торжественных рыцарских регалиях и параде. В «Смерти Ренарта» старый лис умирает; Бернард Осел, архиепископ двора, приходит, чтобы совершить над ним таинства с чрезвычайным благоговением и серьезностью. Ренарт признается в своих грехах, но оговаривает, что если он выздоровеет, то его клятва об искуплении будет считаться недействительной. Судя по всему, он умирает, и многочисленные звери, которых он рогоносил, избивал, ощипывал или обманывал, собираются, чтобы оплакать его с радостным лицемерием. Архиепископ произносит над могилой раблезианскую проповедь и упрекает Ренарта в том, что он считал «все, что в пору, если это можно ухватить». Но когда его окропляют святой водой, Ренарт оживает, ловит Шантеклера (который размахивает кадилом) за шею и с добычей бросается в чащу. Чтобы понять Средневековье, нужно никогда не забывать о Ренарте.
Роман де Ренарта — величайшая из басен. Басня — это басня о животных, сатирически высмеивающая человека, обычно в восьмисложных стихах, насчитывающих от тридцати до тысячи строк. Некоторые из них были древнее Эзопа или старше; некоторые пришли из Индии через ислам. В основном они высмеивали женщин и священников, возмущаясь естественными способностями одного сословия и сверхъестественными — другого; кроме того, дамы и священники осуждали менестрелей за чтение скандальных басен. Ведь басни были рассчитаны на крепкие желудки; они заимствовали терминологию кабаков и борделей и давали метр безмерной приятности. Но из их тушеного мяса Чосер, Боккаччо, Ариосто, Лафонтен и сотня других рассказчиков сварили немало поразительных историй.
Возникновение сатиры понизило статус менестрелей. Странствующие певцы получили свое английское название от ministeriales, первоначально служивших при баронских дворах, а свое французское название jongleurs — от латинского ioculator, распространителя шуток. Они выполняли функции и продолжали род греческих рапсодов, римских мимов, скандинавских скальдов, англосаксонских glee-men и валлийских или ирландских бардов. В двенадцатом веке, в период расцвета романов, менестрели заняли место печатников и сохранили свое достоинство, распространяя истории, изредка достойные быть причисленными к литературе. С арфой или скрипкой в руках они декламировали небылицы, dits или contes (короткие истории), эпосы, легенды о Марии или святых, chansons de geste, romans или fabliaux. В Великий пост, когда они не были востребованы, они, если могли, посещали собрания менестрелей и жонглеров, подобные тем, которые, как мы знаем, проводились в Фекаме в Нормандии около 1000 года; там они учились друг у друга трюкам и приемам, а также новым сказкам или песням труверов и трубадуров. Многие из них были готовы, если их декламация оказывалась слишком интеллектуальной нагрузкой для слушателей, развлекать их жонглированием, кувырканием, фокусами и хождением по канату. Когда труверы перешли к декламации собственных историй, а привычка читать распространилась и снизила спрос на декламаторов, менестрель все больше превращался в водевиля, так что жонглер стал жонглером; он подбрасывал ножи, дергал кукол Панча и Джуди или демонстрировал репертуар дрессированных медведей, обезьян, лошадей, петухов, собак, верблюдов и львов. Некоторые менестрели превращали басни в фарсы и разыгрывали их, не скупясь на непристойности. Церковь все больше и больше порицала их, запрещая благочестивым слушать их, а королям — кормить; епископ Гонорий Осенский считал, что ни один менестрель не будет допущен в рай.