Болингброк сменил Мальборо в изгнании. Уволенный из правительства Георгом I, под угрозой импичмента за тайные переговоры с павшей династией, ненавидимый вигами и диссентерами, которых он поражал своим остроумием, и отвергнутый церковниками как презритель христианской теологии, он бежал во Францию (март 1715 года), присоединился к Якову III, стал его государственным секретарем без гражданства, помог организовать восстание якобитов в Англии и предложил вторгнуться в Англию из Франции. Парламент объявил его виновным в государственной измене, конфисковал его имущество и приговорил к смерти.
Движение за восстановление Стюартов едва не свергло Георга I. Тори, ненавидевшие Ганноверов как узурпаторов и хамов; простой народ Англии, укоренившийся в старых связях и втайне тосковавший по изгнанной династии; высшие и низшие классы Шотландии, гордившиеся тем, что шотландский король достался Англии, и переживавшие из-за Акта об унии (1707), положившего конец шотландскому парламенту, - все они были готовы содействовать вторжению юноши, которого Людовик XIV признал единственным законным королем Англии.
Джеймсу Фрэнсису Эдуарду Стюарту было уже двадцать семь лет (1715), хотя история знает его как "старого претендента". Он был воспитан во Франции и настолько проникся католической верой благодаря монастырским учителям и страданиям своего отца, Якова II, что отверг просьбу Болингброка укрепить якобитские настроения в Англии, пообещав перейти в протестантизм. Как, утверждал Болингброк, можно привлечь пресвитерианских шотландцев и англиканских тори к поддержке человека, возводящего на их трон религию, которую они на протяжении целого столетия боролись свергнуть? Яков был упрям; он заявил, что предпочел бы быть католиком без трона, чем протестантским королем. Болингброк, свободный от веры и принципов, заявил, что ему лучше быть монахом, чем королем.10 Тем временем (август 1714 года) парламент предложил 100 000 фунтов стерлингов за поимку Якова III в случае, если он высадится на британской земле.
Личный фактор, казалось, повернул события в пользу Притворщика. Джон Эрскин, граф Мар, был государственным секретарем Шотландии в последние годы правления королевы Анны. Уволенный Георгом I, он разработал планы восстания якобитов в Англии, затем отплыл в Шотландию и призвал шотландцев присоединиться к его штандарту восстания (6 сентября 1715 года). На его сторону встали несколько дворян, увеличив свои силы до шести тысяч пеших и шестисот конных; но Эдинбург, Глазго и южные низменности присоединились к ганноверцам. Британское правительство объявило всем мятежникам смертную казнь за измену и конфискацию имущества; оно мобилизовало тринадцать тысяч человек и призвало еще шесть тысяч на флот; и приказало герцогу Аргайлу, командующему гарнизонами в Эдинбурге и Стирлинге, подавить восстание. Он встретился с войсками Мара при Шерифмуире (13 ноября 1715 года) в схватке, в которой ни одна из сторон не смогла одержать решающей победы. Другой двухтысячный шотландский отряд, вместо того чтобы присоединиться к Мару, безрассудно продвинулся на расстояние до тридцати миль от Ливерпуля, тщетно надеясь вдохновить и защитить восстания якобитов в английских городах. В Престоне правительственная армия окружила его и принудила к безоговорочной капитуляции (14 ноября).
Яков III должен был знать об этих событиях еще до того, как отплыл из Дюнкерка 27 декабря. Болингброк предупреждал его, что восстание якобитов в Англии не поднимется. Притворщика удерживала вера в божественную легитимность его дела, а также 100 000 крон от французского правительства и тридцать тысяч от Ватикана. Высадившись в Шотландии, он присоединился к армии Мара в Перте и разработал планы торжественной коронации в Скоуне. Но его неразговорчивость и меланхоличное выражение лица, а также жалоба на то, что его обманули относительно масштабов восстания, ничего не прибавили энтузиазма шотландцам; они, в свою очередь, жаловались, что никогда не видели его улыбки и редко слышали его речь;11 Кроме того, его трясло от агеи, и северную зиму он переносил с трудом. Мар счел свои войска непригодными для сражения; он приказал им отступить к Монтрозу и сжечь все города, деревни и посевы на своем пути в качестве меры, чтобы остановить преследование Аргайлла. Джеймс выразил сожаление по поводу разрушений и оставил деньги в качестве частичной компенсации тем, чье имущество пострадало. Затем, когда значительно превосходящая армия Аргайлла подошла к Монтрозу, Джеймс, Мар и другие лидеры восстания поспешно бежали на побережье и отправились на корабле во Францию (4 февраля 1716 года). Повсюду силы повстанцев сдавались или разбегались.