В июне 1755 года, без объявления войны, в Америке начались военные действия между Англией и Францией. В январе 1756 года Англия подписала договор с Пруссией. В мае Франция заключила оборонительный союз с Австрией. В ноябре Питт, теперь уже государственный секретарь, стал голосом и рукой Англии в Семилетней войне, которая определит карту Европы вплоть до Французской революции.
I. Ср. резюме лорда Биркенхеда: "Уиги пошли купаться, а Болингброк украл их одежду".43
II. По словам Горация Уолпола, когда Дженкинс умер, у него обнаружили два совершенно здоровых уха. Берк говорил о "басне про уши Дженкинса".47 По другой версии, ампутация была приписана пирату, который был наказан за это испанским правительством.48
ГЛАВА
IV
. Религия и философия
I. РЕЛИГИОЗНАЯ СИТУАЦИЯ
История восемнадцатого века в Западной Европе имела двойную тему: крах христианской религии, которая давала ей духовную и социальную поддержку. Государство и вера были связаны между собой взаимопомощью, и падение одного из них, казалось, влекло за собой падение другого в общей трагедии.
В обоих аспектах великих перемен Англия сыграла первую роль. На политической сцене ее Гражданская война 1642-49 годов на 147 лет опередила Французскую революцию, свергнув феодальную аристократию и обезглавив короля. В религиозной сфере деистическая критика христианства на полвека опередила вольтеровскую кампанию во Франции; материализм Гоббса на столетие опередил материализм Ла Меттри; "Трактат о человеческой природе" Юма (1739) и его эссе "О чудесах" (1748) опередили нападки французских философов на христианство в "Энциклопедии" (1751). Вольтер научился скептицизму во Франции - частично у английского изгнанника Болингброка - до приезда в Англию; но три года пребывания в Англии (1726-28) поразили его видом разлагающейся ортодоксии, униженного католицизма, протестантизма, распадающегося на слабые секты, и деистов, оспаривающих все в христианстве, кроме веры в Бога - именно тот вызов, который Вольтер должен был перенести во Францию. "Во Франции, - говорил Вольтер, - на меня смотрят как на человека, имеющего слишком мало религии; в Англии - как на человека, имеющего слишком много".1
Монтескье, посетив Англию в 1731 году, сообщил: "В Англии нет религии".2 Конечно, это было яркой гиперболой; в то самое время Джон и Чарльз Уэсли основывали методистское движение в Оксфорде. Но Монтескье, будучи аристократом, в основном общался с лордами и леди из пэрства или пера; и в этих кругах, говорит он, "если заходит речь о религии, все смеются".33 Это тоже кажется крайностью; но послушайте лорда Херви, который знал почти всех мужчин, женщин и девиантов в высших классах:
Эта басня о христианстве... теперь [1728 г.] была настолько взорвана в Англии, что любой человек, соответствующий моде или положению, почти так же стыдился бы называть себя христианином, как раньше он бы не признавал себя таковым. Даже женщины, гордившиеся своим пониманием, заботились о том, чтобы дать понять людям, что христианские предрассудки - это то, чем они презирают себя связывать".4