Уэллс резко пришел в себя. Туман рассеялся, гул «Утопии» стал тише. Эйч Джи протер глаза и увидел, что вихрь вокруг него приобрел мириады ярких красок. Запустив пальцы в жилетный карман, он вытащил часы и поднес к глазам. Заморгав, Уэллс ахнул и выпучил глаза. Не только его часы раскрасились бесчисленным количеством оттенков: то же стало с его пальцами и рукой! Он посмотрел вниз. То же произошло с его ногами! Видимо, он испарился. Он поспешно ощупал себя. Казалось, его тело не изменилось – просто его трудно было рассмотреть. Видимо, так работает принцип расширения времени.
Уэллс помахал рукой перед лицом и убедился, что это похоже на танец роя светлячков. Он хихикнул. Конечно, он явно распался, однако чувствует себя отлично. Он един со вселенной!
Но где он и в каком времени? И существует ли какое-то время? Он пригляделся к часам. Сначала стало заметным слабое черное очертание руки и пальцев. Тогда он поднес часы ближе к глазам и долго в них всматривался. Искры метались, словно беспорядочные язычки пламени, но в конце концов он смог различить стрелки и цифры.
Эйч Джи находился в пути двадцать три минуты. Если его расчеты верны, то он должен прибыть в 1979 год в 7.57 утра. Значит, он все-таки не умер в четвертом измерении. Он просто спал, пока его тело переходило в испаренное состояние.
Он захохотал. У него все получится! Он запрыгал в кресле. Возбуждение и эйфория охватили его – и он с религиозным жаром возгласил, что он, Эйч Джи Уэллс, это совершил. Он покорил тайны четвертого измерения, а если он способен это сделать, то и другие тоже смогут. Для человечества нет преград. Человеческий разум бесконечен! Человек способен добраться до вечности. Человек – царь!
– Ты это слышишь, Бог? – вопросил он торжествующе, но тут же почувствовал себя ужасно глупо.
Если он действительно испарен, то его вообще ничто не способно услышать.
В 7.54 вихри красок начали выцветать до серости, и Уэллс понял: его машина готовится выпасть в 1979 год. Он снова почувствовал головокружение, тошноту и дезориентацию, но на этот раз все проходило не так тяжело. А когда на него начала накатывать паника, Уэллс совладал с ней, сосредоточившись на возможных проблемах, которые никак от него не зависят, например, на отказе РИИ. А что, если он вступит в химическую реакцию с 1979 годом и взорвется? Или схлопнется?
Ровно в 7.56 раздался резкий звук, похожий на громкий раскат грома. Все почернело. Уэллс обмяк в кресле, потеряв сознание.
Уэллс очнулся от звука далеких голосов и гулких шагов. Сначала ему подумалось, что он находился в коме целую вечность и теперь оказался в какой-то футуристической больнице, где продвинутые человеческие существа изучают его разум и тело, попавшие сюда из девятнадцатого века. Эйч Джи быстро обвел взглядом внутренности кабины своей машины времени, убеждаясь, что это не так. Затем он придирчиво осмотрел ближайшее окружение – и изумился. Пульт управления растрескался и поблек, блестящие выключатели из слоновой кости стали грязно-коричневыми. Стекло над циферблатами уцелело, но так помутнело от времени, что цифры и риски стали почти неразличимы. Рычаг вращения заржавел и застрял в восточном положении. Если он рассчитывает вернуться домой, все это необходимо будет отладить.
Он повернулся вместе с креслом, отпер и распахнул багажник. Вода испарилась, пища превратилась в горстку праха, а одежда при прикосновении рассыпалась. Что-то пошло не так. Он еще немного повернулся и отметил, что кресло вращается с легкостью. Страховочные ремни, удерживавшие его в кресле, выглядели новенькими, и рычаг руля ускорения все еще блестел от слоя смазки, которую он нанес в день отправления.
Он нахмурился – и обругал себя. В конструкции оказалась почти роковая ошибка. Ему следовало гироскопически крепить кабину целиком, чтобы все в ней находящееся было избавлено от разрушительного воздействия мощного вращения. Если бы он залетел в будущее еще дальше, то весь механизм управления разрушился бы.
Тут ему в голову пришла неожиданная идея. Почему машина не выглядела постаревшей после того, как доставила Стивенсона в 1979 год?