Вячеслав Тигров
Эра цепей
ФЭД-И держался молодцом, но силы были неравны. Шестеро против одного — тут и боевой модели пришлось бы «попотеть». Что уж говорить о разведывательной. Минимальное вооружение, лёгкая броня — слишком существенные недостатки. Их не перечеркнёт даже техническое превосходство над врагом.
Исход казался очевидным. Единственный вопрос: скольких мой летающий защитник прихватит с собой в роборай?
Я думал: двух-трёх.
Ошибался. Лавируя под перекрёстным огнём (благо обтекаемая грибовидная форма позволяла), он уничтожил вмонтированную в потолок турель и четырёх наземных противников. Тридцать секунд на всё про всё. Ровно столько держалась обшивка. Затем в ней появилось девятимиллиметровое отверстие — признак неизбежного: одна из пуль достигла цели. Уши резанул треск выходящей из строя электроники. ФЭД-И неестественно дёрнулся, после чего рухнул на мраморный пол. Из его недр повалил дым.
«Прощай, маленький воин».
Я вытянул вперёд левую руку. Система наведения, установленная в моём шлеме, пунктирными линиями обозначила верное положение конечности. Цель — робот, нижняя часть которого напоминала человеческие ноги, верхняя — стальной шар с двумя пулемётами по бокам. Нелепая конструкция отсталой цивилизации. Тем не менее, смертоносная (останки ФЭД-И не дадут соврать).
Я сжал пальцы в кулак. Встроенный в нарукавник бластер с гулким звуком выплюнул сгусток энергии. Жёлтый заряд, длиною в четыре сантиметра, попал точно в центр стального шара. Прожёг насквозь.
Выведенный из строя робот завалился на бок. Я отомстил. Жаль, удовольствия это не принесло.
«По крайней мере, всё закончилось».
Печальный вздох подвёл итог боя.
— Капитан, вы в порядке?
Женский голос в динамике звучал участливо. Так странно…
— У меня нет физических повреждений.
— Я… — короткая заминка, — спрашивала о другом. Мне казалось, — очередная пауза.
«Она что… пытается подобрать слова?!» — мелькнула обескураживающая мысль.
— Вы испытывали привязанность к данному экземпляру ФЭД-И. Его потеря могла…
— Я в норме! — нет, слишком жёстко. Слишком поспешно. Словно ребёнок, бунтующий из-за родительской опеки.
— Простите, капитан, — её тон изменился. Стал каким-то… грустным? — Мои переживания были неуместны.
«Переживания?»
Я на мгновение прикрыл глаза и едва заметно помотал головой, отгоняя сомнительные идеи.
«Но вдруг она действительно…» — закончить мне не дали.
— Капитан, опасность! Датчики фиксируют активность по всей станции. Наибольшая концентрация выявлена на вашем уровне. Особую угрозу представляют вагоны метро впереди.
Её голос потонул в лязге металла.
— Что происходит, Эра?
— Похоже, включились дополнительные защитные механизмы. Рекомендую немедленное отступление.
— Понял, — если она считает бегство лучшим вариантом, нужно срочно удирать.
Не теряя ни секунды, я развернулся на сто восемьдесят градусов и бросился к эскалатору. Моя нога взмыла в воздух, опустилась, однако вместо пола уткнулась в хрупкий объект шарообразной формы. Послышался хруст ломающихся костей. Тело машинально дёрнулось в сторону. Меня занесло. Удержать равновесие не помог даже отчаянный взмах руками.
Сто килограммов вместе с бронёй грохнулись на неподвижные ступеньки эскалатора. Боль отсутствовала, зато щёки вспыхнули румянцем.
«А ещё капитан, называется», — в штабе засмеяли бы.
Сгорая от стыда, я принял вертикальное положение и устремился вверх.
На раздавленный череп, из-за которого случился конфуз, смотреть не хотелось.
— Эра, если произнесёшь хоть слово…
Ответом послужило молчание.
«Умная девочка».
Вскоре ступеньки остались позади. Им на смену пришла гладкая мраморная поверхность. Её, будто линолеум, устилала пыль с вкраплениями песка. Единственными островками чистоты были мои следы, двумя рядами ведущие к эскалатору. Я рванул прямо по ним. Скорее к выходу. Подальше от опасности. Мимо полуразрушенных киосков, игровых автоматов, туалета.
«Стоп, там ведь…»
В дверном проёме мелькнули знакомые очертания робота-шара.
«Не обращай внимания. Просто беги».
Раздалось характерное тарахтение пулемётов. Враг не гнушался стрелять в спину. Патроны тоже не жалел — одна за другой пули отправлялись на встречу с моей бронёй. Та стоически держалась. Откровенно говоря, устаревшее оружие робота при всём желании не смогло бы её пробить. «Но зачем рисковать?»