Буря пошла на спад, посветлело. И первым, странную шатающуюся фигуру, идущую с севера, заметил Уве. - Ханс, смотри, - он потряс друга за плечо, привлекая внимание, - вон там, что это, кажется человек? – он указал пальцем куда-то в пыльную завесу песка. - Где? Там? Тебе мерещится, - отмахнулся Ханс. Фигура между тем медленно приближалась, но Ланге все никак не мог ее заметить в летящем песке. - Я тебе говорю, там кто-то идет, надо проверить. Вдруг это “томми”? - Один? В буре? Мужик, тебе надо отдыхать. Ляг и поспи, все равно еще час точно никуда не двинемся. - Твою мать, Ханс! Не веришь мне, залезь в башню и глянь в приборы – там точно идет человек! Метров четыреста от нас. - Ладно! Осел ты упрямый! Сейчас залезу и посмотрю. Но если, если я там никого не увижу, то когда вернемся - прямиком пойдем в лазарет. Пусть тебе пропишут дряни для вправления мозгов .
Сержант поднялся с кресла и, протиснувшись в заднюю часть салона, забрался в башенку стрелка за поворотный пулемет. Пощелкал тумблерами, переключаясь на тепловизор и прильнул к окуляру. Зажужжал сервопривод, башенка пришла в движение, вращаясь вокруг своей оси. - Нет там никого. Где ты его видел? – окликнул он Уве. - На север посмотри, – ответил тот. – Где горит, чуть ниже, на одиннадцать часов. Снова жужжание мотора. - И тут нет, друг, ты однозначно бре… ох, твою же ж..! - Ну и кто тут упрямый осел? – донесся из кабины язвительный комментарий. - Ладно, ладно, прости, был неправ, - примирительным тоном ответил Ланге. – Как думаешь, местный верблюжатник или англосакс? Может жахнуть, для надежности? - Я бы сходил, проверил. Зайду с боку, постараюсь его взять. Если это “томми”, то будет у нас “язык”. Схожу, - ефрейтор хлопнул ладонями по коленям, и полез в бардачок, доставать противогаз. – Прикроешь, если что? - Давай. Только если начнет палить – я его сразу гашу, “язык” он там или нет. Рацию возьми. - Добро. Ну, пошел.
Хлопнула дверца и в зеленом окуляре тепловизора яркая фигурка Уве с автоматом наперевес, побежала в сторону ближайшего бархана. Залегла. Достала бинокль. - Вижу его – донесся из рации голос, - ты не поверишь. - Это британский император? - Нет, - совершенно без сарказма ответил Уве. – Похоже это наш. - Немец? Форма? - Форма. Очень плохо видно, но камуфляж не британский. - Подходи к нему. Аккуратно. Я его держу в прицеле, если что. - Хорошо. Пошел.
Фигурка спустилась с бархана, медленно, пригибаясь, двинулась в сторону человека, заходя со спины. Когда до цели осталось метров десять – Уве выпрямился, и, взяв человека на прицел, что-то ему прокричал. Человек дернулся, покачиваясь, медленно развернулся на голос. Постоял мгновение, глядя на ефрейтора – и мешком рухнул на песок. - Ханс, это точно наш! Он похоже серьезно ранен. Давай сюда, помоги! - Но откуда… а к черту! – отлипнув от окуляра, Ханс спустился в кабину, быстро натянул противогаз и выскочил в заметаемый песком мир снаружи.
Когда он приблизился к Уве, тот, стянув противогаз и согнувшись в три погибели, блевал. Справившись со спазмом, поднял голову, и посмотрев на Ханса мутным взглядом, только и смог, что указать пальцем куда-то в сторону головы лежащего. А после снова согнулся в приступе рвоты. Ханс посмотрел на человека. И его тоже замутило.
Лежащий на песке офицер – судя по нашивкам на истрепанной куртке – обер-лейтенант, действительно был серьезно ранен. Ханс склонился над ним, и, стараясь не смотреть на лицо, прижал пальцы к сонной артерии. Пульс прощупывался, слабый, почти нитевидный, но человек был жив. И слава богу, был без сознания. Ибо торчащий из-под напитавшихся кровью тряпок, обматывающих лицо, белый осколок нижней челюсти вместе с зубами – говорил о том, что лейтенанту должно было быть безумно больно.
- Господи… кто ж его так? – Уве наконец отплевался, и утерев рот, присел возле Ханса. – Англичане пытали? - Кто же знает? – Хансу было дурно от вида, но он держал себя в руках. – Он, точно не скажет. Прикинь, он аж оттуда шел, похоже, – он указал рукой на зарево горящего Аль-Гавара. - С ума сойти, настрадался бедолага. Неси морфий. Надо вколоть, пусть спит. Сердце вроде без перебоев, прямо сейчас помереть не должен.
Кёллер убежал, а Ланге еще раз внимательно осмотрел форму офицера. Нашивки говорили, что обер-лейтенант из 210 мотострелкового полка Восточно-Африканской 4-й дивизии. Эрих Хоффманн. Группа крови четвертая, резус-фактор положительный. 210 полк. Тот самый, что “томми” взяли в окружение и разбили под Саной пять месяцев назад. Он явно из плена…