Что же нашли европейцы в этом «центре мира»?
«…Феодальный Китай в целом к XVII в. был отсталой страной: подавляющее большинство населения Срединного государства было неграмотно, оставалось во власти суеверий, религиозных предрассудков и примитивных представлений о мире.
Маньчжуры, воинственная народность, проживающая на территории современного северо-востока КНР, используя внутренние распри между китайскими феодалами, в 1644 г. овладели столицей Китая Пекином и, свергнув правителей китайской династии Мин, основали маньчжурскую династию Цин»[31].
Заметим мимоходом, что захват большого Китая маленькой Маньчжурией только на первый взгляд выглядел удивительным. Еще ранее маньчжур Китай захватывали монголы Чингисхана. Так что попадать под чужую власть китайцам было не в диковинку. Маленький и смелый хищник был сильнее неповоротливого дракона. Однако, победив силой, они не смогли победить духом. «Как и монголы династии Юань, маньчжуры окитаились»[32].
Но вернемся к началу маньчжурского завоевания. Именно в это время и произошло столкновение русских с Цинским Китаем. «Главные военные действия развернулись у стен городка Албазин, основанного в 1665 г. Китайские войска разрушили Албазин, но русские быстро восстановили крепость и в течение года обороняли ее. В 1689 г. между Россией и Китаем был заключен Нерчинский мирный договор, по которому русские очистили ранее занятые ими земли и верховьях Амура, Албазин был срыт»[33].
Б.А. Бородин отмечал, что это был «первый русско-китайский договор, предусматривающий урегулирование пограничных споров мирным путем и устанавливающий принцип равноправия в торговле для обеих сторон, что открыло возможности для развития мирных политических и торговых отношений между Россией и Китаем»[34].
Впрочем, некоторые считали, что этот договор дал повод для последующих китайских притязаний, хотя земли впоследствии были закреплены за Россией[35].
Так закончилась первая русско-китайская война. Разумеется, если считать китайцами маньчжур, которые тогда составляли правящий слой, подчинивший и эксплуатировавший весь китайский народ. Да и само слово «война» для этого конфликта все же является явным преувеличением. Так, пограничный конфликт, и не более того.
Полномасштабных войн, таких, как с Германией, например, Россия и Китай между собой, слава богу, не вели. Правда, проблем во взаимоотношениях было предостаточно. Но это естественно, такие проблемы всегда возникают между соседями. Тем более между соседями, имеющими самую продолжительную сухопутную границу.
Впрочем, на Дальнем Востоке для России все начиналось вообще довольно мирно. Кроме Китая, Россия встретилась с еще двумя дальневосточными странами: Японией и Кореей.
С Японией в то время вообще не было проблем. «Первая половина XVII в., когда Япония вступила в полосу длительной изоляции и ее жителям было запрещено совершать длительные плавания, стала как раз временем, когда русские в процессе присоединения Восточной Сибири к российским владениям вышли к Охотскому морю»[36].
Проблема заключалась только в том, что Япония не желала общаться с Россией. Впрочем, не только с ней.
Корея находилась немного дальше от русских землепроходцев. Да и была слишком занята внутренними проблемами. С корейцами мы никогда не воевали. Ни тогда, во время расширения России, ни после того, как государственные границы России на Дальнем Востоке были определены.
Определены и заселены. «Все необъятное левое побережье Амура и берег Тихого океана, вплоть до залива Петра Великого были присоединены графом Муравьевым почти против воли петербургских властей — во всяком случае, без какой-либо значительной помощи с их стороны. Когда Муравьев задумал смелый план овладеть великой рекой, южное положение и плодородные берега которой в течение двух столетий манили сибиряков, когда он решил, прежде чем Япония откроется для Европы, занять для России прочное положение на берегу Тихого океана и вступить таким образом в сношения с Соединенными Штатами, против генерал-губернатора ополчился почти все в Петербурге… Муравьеву поэтому оставалось действовать на собственный страх и рассчитывать при выполнении грандиозного предприятия лишь на те скудные средства, которые могла доставить слабо населенная Восточная Сибирь. Кроме того, приходилось действовать как можно скорее, чтобы возможному протесту западноевропейских дипломатов противопоставить «свершившийся факт»[37].
36
Кузнецов Ю. Д., Навлицкая Г. Б., Сырицын И. М. История Японии М.: Высшая школа, 1988. С. 143–144.