— В этом надо серьезно разобраться,— сказал Блохин-старший. Если виноват, стоит тебя наказать.
— Но в чем я виноват, батя?
— А это сейчас узнаем.
И отец Олега позвонил Базилевичу. Тот разрешил Владимиру Ивановичу Блохину приехать на базу (правда, в часы, когда «команда будет спать»). Но их долгий разговор так и не внес ясности, и на свои вопросы, в чем же все-таки симптомы звездной болезни сына и какие конкретно факты свидетельствуют об этом, отец Олега вразумительных ответов не получил.
Эта история так подействовала на обладателя «Золотого мяча», что для себя он твердо решил... закончить играть в футбол. Слава богу (и какая удача для отечественного футбола), что руководителям Спорткомитета Украины, обстоятельно побеседовавшим с самим Блохиным, удалось его убедить, что «по молодости» он может сделать опрометчивый шаг, расставшись с футболом. Олегу посоветовали «не закусывать удила».
— Вспоминая о том давнем конфликте,— рассказывал Блохин,— с годами я понял, что в напряженный период подготовки к Олимпиаде в Монреале подобными «воспитательными мерами» тренеры, на мой взгляд, не сплачивали нашу команду, а только лишь разобщали ее. Поражения киевского «Динамо» от «Сент-Этьена» в Кубке европейских чемпионов и от «Днепра» в Кубке СССР, проигрыш сборной страны футболистам Чехословакии в первенстве Европы — все это тоже не прибавило «бойцовских качеств» нашим игрокам.
Одним словом, выполнить «задачу года» — завоевать «золото» на Олимпийских играх в Монреале — мы, думаю, не были готовы ни физически, ни морально.
Согласен с Олегом и разделяю его точку зрения. В одной статье, рассказывающей о совещании по итогам выступления сборной СССР на Олимпиаде-76, говорилось:
Несколько характерных примеров неуважительного отношения друг к другу привели выступавшие, назвав при этом и О. Блохина, и В. Трошкина, и В. Веремеева. Естественно, что при таких взаимоотношениях в команде трудно было рассчитывать на успех. Ведь любой промах воспринимался партнерами как неисправимый, вызывал приступ нервозности, разрывал внутрикомандные связи.
Горький упрек, но справедливый. В том олимпийском турнире наша сборная не выглядела монолитным коллективом. А что может быть важнее для командного успеха? Неслучайно после победы в финале XII чемпионата мира 55-летний тренер сборной Италии Энцо Беарзот, когда его спросили, как он сам оценивает случившееся, ответил:
— История мировых чемпионатов свидетельствует, что в финале одна из команд, как правило, доминирует из-за того, что другую подстерегает психологический провал. Морально наша команда была сильна, психологический баланс прочен. Сила нашей команды в ее духовном единстве... Конечно, если бы наши игроки конфликтовали вне поля, то они бы эти взаимоотношения перенесли и в игру. Но они были едины всюду, вот почему у нас получилась монолитная команда в этом чемпионате. И здесь вся суть.
...В семьдесят шестом году Базилевич и Лобановский заверяли всех (и в первую очередь игроков киевского «Динамо» и сборной страны), что к Олимпиаде команда подойдет на «пике формы». Вероятно, наставники в чем-то просчитались. Вот на этот счет мнение Олега Блохина:
По своему самочувствию, да и по виду моих партнеров, я полагаю, что в дни олимпийских баталий вместо обещанного тренерами и их научными консультантами «пика формы» у нас наступил «пик спада». Все игры — даже с откровенно слабыми соперниками! — мы проводили буквально «через не могу». Ни легкости, ни свежести, ни жажды борьбы у команды не было.
Вот когда, думаю, тренерам-единомышленникам следовало всерьез, а главное, честно и самокритично во всем разобраться. Но еще в Монреале во всех грехах тренеры стали обвинять игроков. Один из них недоработал, второй потерял кондиции, у третьего — недостаточно сильная мотивация. Одним словом, каждый футболист чему-то не соответствовал. Ведь именно по причинам этих «несоответствий» и остались дома, не поехали в Монреаль в составе олимпийской сборной такие замечательные виртуозы, как Рудаков и Мунтян. А когда команда возвратилась с Олимпийских игр, тренеры сразу же предложили расстаться с динамовским клубом еще двум заслуженным мастерам спорта — Трошкину и Матвиенко. Что же получалось? Люди, внесшие свою лепту в славные победы киевского «Динамо», еще полные сил футболисты, которые могут играть, вдруг — в середине сезона! — должны расстаться с клубом? Игрокам (впрочем, не только тем, кого отчисляли, а всему коллективу!) такое трудно было понять. Между командой и тренерами возник стихийный конфликт.
Вспоминая этот беспрецедентный в нашем футболе случай, Юрий Рост в «Литературной газете» писал:
...вернувшись домой, тренеры решили провести ревизию команды, а команда в ответ отказалась от тренеров.
Что же произошло?
В один из августовских дней 1976 года динамовцы всей командой пришли к руководству Спорткомитета Украины и выдвинули довольно категоричное требование: «Мы или они!» Команда настаивала на отставке старших тренеров. В своих высказываниях игроки подчеркивали, что Базилевич и Лобановский в общем-то хорошие специалисты, но из-за отсутствия чисто человеческих контактов между ними и командой сложилась такая ситуация, что вместе больше работать невозможно. В этом своем требовании команда была едина до тех пор, пока... вся целиком находилась в одном помещении. Но потом, вероятно, кто-то посоветовал руководителям Спорткомитета «не разговаривать со всей командой вместе, а приглашать игроков по одному». А тут еще на помощь руководителям спортивным поспешил довольно большой начальник (с генеральскими погонами) из динамовского ведомства (а большинство ведь игроков — рядовые). Он-то и приказал «писать каждому — в отдельности — рапорт». И тут, как и стоило ожидать, не все динамовцы остались при своем первоначальном мнении. Результат? Требование команды было отклонено.
Все это происходило накануне календарного матча чемпионата страны с днепропетровским «Днепром». Несколько дней подряд на динамовской загородной базе в Конча-Заспе проводились многочасовые собрания команды с участием многих чинов высокого начальства. Но даже в их присутствии футболисты откровенно высказывали тренерам — прямо в глаза! — многие нелицеприятные вещи. А наставники в своих выступлениях продолжали обвинять во всех неудачах только игроков. Больше всех досталось Володе Мунтяну. Он тогда был единственным в команде членом КПСС, и Базилевич обвинил его даже в том, что вроде бы, не попав в состав олимпийской сборной, «обиженный Мунтян остался дома и подготовил весь этот сыр-бор».
В день матча с «Днепром» ни на базе, ни на стадионе Базилевича и Лобановского с командой не было (еще накануне футболисты прямо заявили руководству Спорткомитета: «Если они в день игры будут с командой, мы на поле не выйдем!»). Командой формально руководил тренер дублеров А. Пузач. Но, учитывая сложившуюся обстановку, он даже не пытался это делать. К матчу готовились сами, сами же футболисты определили состав на игру (ветеран команды Евгений Рудаков бросил клич: «В бой идут одни старики!» — и без особенно долгого обсуждения был назван стартовый состав и запасные). Матч «Днепру» динамовцы проиграли со счетом 1:3. Вероятнее всего, именно это поражение внесло окончательные коррективы в решение вопроса: мол, результат показал, что не может команда, даже состоящая из одних заслуженных мастеров спорта, оставаться без опытного старшего тренера...
Рассказывали, что когда во время этого конфликта о сложившейся в киевском «Динамо» ситуации по телефону доложили одному из руководителей весьма высокого ранга, отдыхавшему в это время в Крыму, он грозно сказал: «А кто персонально ответит за развал лучшей команды Европы?!» И якобы рекомендовал «постараться сохранить одного из двух старших тренеров», назвав при этом фамилию Лобановского.
Несколько лет спустя в одной из книг, рассказывающей об истории киевского «Динамо», о тех бурных августовских днях семьдесят шестого года, были написаны такие строки: