Почти у самой вершины Персефона оглянулась и посмотрела вниз. Они забрались довольно высоко, и теперь водопад казался не таким большим и величественным. И все же игра воды на камнях восхищала. Внезапно внимание Персефоны привлекло движение внизу. По скалам взбирались трое мужчин.
Узнать Сэккета было несложно. Короткая борода, длинные темные волосы падают на плечи. Двух других она тоже признала быстро. У одного повязка закрывала отсутствующий глаз, у второго не хватало руки. Повязка Эдлера была достаточно узкой, чтобы виднелся шрам от когтей медведя. Он постоянно вращал головой, компенсируя потерю зрения. Хэгнеру пришлось хуже всех. Весил он немало, и с одной рукой на скалу ему было не взобраться.
– Что вы здесь делаете? – приветливо окликнула их Персефона.
Лес оказался не таким страшным, как она ожидала, и все же компания им совсем бы не помешала. Медведица ведь никуда не делась.
– То же самое я собирался спросить у тебя, – ответил Сэккет.
Сури проворно спустилась к Персефоне и спросила:
– Ты их знаешь?
– Да. Они из нашего далля. Храбрые мужчины, которые были с моим мужем, когда он пошел охотится на Бурую.
– Минне они не нравятся. – Сури наклонилась погладить волчицу. – Она прекрасно разбирается в людях.
Персефона посмотрела на волчицу.
– Наверно, ей просто не нравятся копья. Сэккет – Щит нового вождя. С ним мы в надежных руках. – Нагнувшись над водопадом, она прокричала: – Вы пришли на охоту?
– О да! – крикнул в ответ Сэккет.
– Даже не знаю, удастся ли мне уговорить вас присоединиться к нам хотя бы ненадолго. Сопровождение было бы очень кстати.
– Беспременно. Сейчас мы вас догоним, – ответил Сэккет.
Персефона подождала, пока они вскарабкаются по мокрым камням, опираясь на древки копий для равновесия. Подъем сильно затрудняли большие деревянные щиты, висевшие на спинах мужчин.
– Деревья говорят, – заметила Сури.
Девочка подняла голову, глядя на листву над ними.
– Неужели? И о чем же они…
Сури предупреждающе подняла палец, потом прищурилась, слушая. Персефона тоже прислушалась, но не разобрала ничего, кроме шума ветра в листве.
– Что вы тут делаете? – спросил Сэккет.
Он уже не пытался обходить лужи и брел по колено в воде, намочив сандалии и похожие на мех волосы на ногах.
«Пожалуй, бывают мужчины слишком волосатые», – подумала Персефона. Несмотря на роскошную черную гриву волос, назвать Сэккета красавцем язык не поворачивался. К волосам прилагались глубоко посаженные глазки под выпирающим лбом, придававшие ему вид опасный и мрачный.
– Знаю, звучит смешно, но мы идем поговорить с деревом, – объяснила Персефона.
Сэккет остановился отдохнуть на два уступа ниже, тяжело отдуваясь.
– С деревом, значит?
– Да. – Персефона указала на девочку. – Это Сури и ее волчица Минна. Она наш новый мистик, ученица Туры. Она и сейчас их слушает.
Татуировки на лице Сури снова придали ей серьезный вид. Она уставилась на Сэккета. Как и Минна, девочка явно не была рада встрече.
– Ну, думаю, будет лучше всего, если Сури с волчицей отправятся своей дорогой, – заявил Сэккет.
– О, беспокоиться не стоит, – заверила его Персефона. – Минна совсем ручная, а Сури – наш проводник.
– Она не из нашего далля. Пусть уходит!
– Деревья сказали, что знают этих мужчин: они убийцы, доверять которым нельзя! – поведала Сури Персефоне.
– Сури, охота на зверей – не убийство. Наши жизни зависят от мяса, которое они приносят. Если бы не они, мы бы голодали.
– Сказал же, убирайся! – рявкнул Сэккет, напугав Персефону так, что она вздрогнула.
Сури словно ничего не заметила. Зато Минна ощерилась, вздыбила шерсть и зарычала.
Сэккет вздохнул.
– Никто не скажет, что я не пытался. – Он снял со спины щит и посмотрел на почти взобравшихся к ним Эдлера и Хэгнера. – Эдлер, обойди слева. Обрубок, ты справа. Волчицу придется убить.
– Не называй меня Обрубком! – возмутился Хэгнер.
– Никого вы не убьете! – воскликнула Персефона. – Минна нервничает, потому что у вас оружие, вот и все! Сури, ты можешь ее успокоить?
Мужчины надвигались все ближе.
– Эдлер, иди ты. Хэгнер, стой где стоишь. Я ее загоню, тогда Эдлер сможет ее убить. С той стороны ему сподручнее, чем нам.
– Я приказываю вам остановиться! – закричала Персефона.