— Встать между Завершителем Миров и его избранным? — возразил Зувий. — Это не про меня, смертоносец. Не пойду на такое даже за всю мрачную славу во Владениях. Я знаю своё место — как в этом, так и во всех прочих вопросах. Я всего лишь гонец.
Скарган Жестокосердый взглянул на Воарка, сына Краала.
— Расскажи мне ещё о своём видении, колдун, — приказал смертоносец.
— Вы должны пройти по Кованой Тропе, о возвышенный, — продолжил Зувий, — к месту испытания, так Вечноизбранный сможет определить, сделал ли он мудрый выбор.
— Битва? — спросил Скарган, его глаза вспыхнули алым.
— Я полагаю, мой господин.
— Ты знаешь эту тропу?
— Знаю, — ответил Принц Пепелища. — И я видел, как вы пройдёте её и обретёте славу.
— Что ещё ты видел, колдовской ублюдок? — выплюнул смертоносец. Зувий задумался над вопросом.
— Ничего, могучий чемпион, — ответил ему принц. — Но я не могу перечить судьбе, равно как и воле Вечноизбранного.
Скарган нахмурился. Орфео понимал, что чудовищный воин не верит ему, и заметил, как тень сомнения омрачила черты военачальника.
Но не доверять слуге Тзинча — это одно, пусть даже разумное дело, а вот противиться воле Вечноизбранного Хаоса — совсем другое.
— Тогда ты покажешь мне эту тропу, — произнёс Скарган. Он повернулся к воинам, стоящим в шатре. — И, если я окажусь недовольным этим колдуном и его ничтожествами, или же вы увидите, что они делают что-то, что может мне не понравиться, тогда, во имя Кхорна — убейте их.
— Вы настолько же справедливы, насколько мудры, мой господин, — сказал Зувий Скаргану Жестокосердому.
V
Орфео Зувий пробирался сквозь кровяную бурю. Его боевой отряд с трудом ковылял через разливающееся болото крови. Маллофакс хлопал крыльями и отряхивал перья, сбрасывая багровые сгустки с оперения. Теперь Принц Пепелища был окружён кхорнитскими убийцами, жаждущими его крови. Оглядываясь назад через ряды Ведьмачьей Стражи и Незрячих, Зувий видел орду Скаргана Жестокосердого, следующую за ними через вихрь. Двое разжигателей гнева шагали по бокам от него, как примитивная почётная стража, а Воарк, сын Краала, шёл во главе кровавых налётчиков. Роясь вокруг своего возлюбленного смертоносца, они защищали Скаргана от бури собственными телами.
Когда Зувий узрел подлинный размер орды смертоносца, он понял, что решение не нападать на Жестокосердого и его мясников было верным. Боевой отряд Скаргана насчитывал сотни закалённых в боях воинов. Их уничтожение дорого стоило бы принцу — возможно, даже самой жизни. Скарган и его орда пришли на Разорённую Равнину в честь своего бога, омыться в кровяной буре, которую они считали воплощением Кхорна. Воины не знали, что вихрь существует лишь затем, чтобы бичевать равнину и губить неосторожных. Маллофакс рассказал своему принцу, что Разорённая Равнина — проклятое место. Кочевники, ветропоклонники и путешественники находили случайную смерть в вечном урагане, а их кровь становилась единым с дождём.
А дождь лил сильнее, чем когда-либо, стуча огромными каплями по доспехам Зувия. За чемпионами Хаоса, движущимися по Разоренной Равнине, оставалась череда трупов. Переходя от вихря к вихрю, подверженные превратностям бури, Скарган и его колдун-проводник теряли воинов своих боевых отрядов. Временами смерчи вызывали оползни или уносили людей в небо. Один из громадных разжигателей гнева утонул в воронке, скрытой под трясиной. Температура могла поменяться мгновенно: в одно мгновение на доспехах Ведьмачьей Стражи вырастали красные сосульки, через час же Зувий мог потерять колдуна в пахучих клубах красного пара.
— В чём дело? — спросил Орфео, когда Маллофакс начала каркать и яростно хлопать крыльями.
— У бури есть зубы, — таинственно ответила птица. Зувий недоумённо взглянул на духа-помощника прежде, чем стук кости о его доспех объяснил всё, что следовало знать. Поднявшийся песок, пролетавший через его одеяния и драные клочья плащей Ведьмачьей Стражи, нёс в себе зубы, клыки и осколки кости. Зувий ощутил, как один из таких осколков рассёк ему щёку. Другой прорвал одеяния и воткнулся в мышцы ноги. Вокруг них усиливался ураган, а значит, и этот смертельный град тоже. Обломки изрезали одного из разжигателей гнева и превратили кровавого налётчика в кровяное пятно.
— Впадина! — проревел Скарган Жестокосердый сквозь бурю. Орда только что достигла подтопленной впадины, и смертоносец приказывал своим дикарям спуститься в неё.
— Последуем ли мы за ними? — прокаркал Маллофакс.