- Ждите меня здесь... - Марида лезла со своего коня, и направилась к домику отшельника. - Я пойду к нему...
- Но... - вмешался Рейхард. - Госпожа, я не могу вас так просто отпустить! Позвольте моим людям хотя бы обследовать это место, и пойти вместе с вами...
- Нет. Я приказываю вам остаться здесь, и не мешать мне!
- Марида! - попыталась было вмешаться я. - Надо послушать офицера...
- Ты чувствуешь опасность?
- Нет.
- И замечательно. Тогда все ваши заботы отпадают сами собой.
- Постой! - я снова попыталась слезть с лошади. - Почему ты? Я с тобой...
- Ты подождешь меня здесь! - подняла руку Марида. - Позову, если надо будет, вот тогда и придешь. И не спорь - я знаю, что делаю. Все же там живет святой отшельник, а не один из тех, кого стоит опасаться...
- Но...
- Жди меня здесь, я сказала!
Марида подошла к домику, постучала в хлипкую дверь, а потом и скрылась за ней. Минуты шли за минутами, а мы все так же сидели на лошадях, ожидая возвращения старой королевы. Солнце на небе скрылось за тучами, через какое-то время заморосил мелкий дождик, который вскоре перестал. Потом темные тучи куда-то ушли, и на ярком голубом небе вновь засияло холодное солнце... А в голове у меня все это время без остановки крутился один и тот же вопрос: может, и сюда мы понапрасну приехали?
Я вновь и вновь рассматривала жилище отшельника, пытаясь понять, как он тут живет. Конечно, никакого огорода возле домика нет, да и откуда ему взяться на этих голых и холодных камнях?! Но рядом с этим бедным жилищем не было видно никакой живности, ни кошки, ни собаки, ни даже небольшой козы, которые были, кажется, во всех домах, даже самых бедных. Глупо, но я все время думала о том, что для того, чтоб жить в таких суровых условиях, надо быть действительно отрешенным от мира...
Не знаю точно, сколько минуло времени с тех пор, когда Марида скрылась в этом домике, но солнце успело довольно заметно передвинуться на небе до того, как старая королева вновь показалась на крыльце, и призывно махнула мне рукой - иди, мол, сюда!..
Сойдя со своей крапчатой кобылки, на которой сидела все это время, я направилась к дому отшельника. Сзади раздались шаги. Оглянулась - Кисс идет следом.
- Кисс, я пойду туда одна!
- Еще чего...
- Говорю же - одна пойду!
- Иди. Только я буду рядом...
А, его все одно не переспорить! Вместо того, чтоб вновь попытаться прогнать парня взашей, я взяла его за руку, а он в ответ крепко сжал мою ладонь... Вот так, держась за руки, мы с ним и вошли в дом отшельника.
Небольшая комнатка, где вся мебель состоит из широкой лежанки с насыпанной на нее соломой, стола и старой скамьи. На стене висит большая полка с книгами и свитками, там же стоят два кувшина с водой и стопка сухих лепешек. Возле незажженного очага лежит небольшая поленица дров. Ой, ну тут и холодина! Даже Марида, кажется, замерзла! Пар изо рта здесь, конечно, не идет, но и особого тепла тоже нет. Да и откуда ему взяться, если вокруг одни холодные камни?!
Но вот что удивительно: стоявший напротив нас отшельник, этот старый, заросший седой бородой человек, был бос! Я вначале даже не поверила - стоять босиком на таком холодном полу!, но все именно так и было... И одет старик был всего лишь во что-то, напоминающее тонкую полотняную рубашку, которая покрывала его тело и ноги почти до земли. Ему что, не холодно? А ведь похоже на то...
Мужчина долго смотрел на гас обоих, а потом повернулся к Мариде:
- Ты была права - они даже пришли вдвоем. И... - тут он замолк, а потом вздохнул. - Да, в мире много несправедливости...
- Ну так что скажешь? - Марида выжидающе смотрела на отшельника.
- Не знаю... - мужчина чуть развел руками. - Знаете, я ушел от мира, чтоб молиться за весь людской род, но и сюда приходят со своими бедами, и я даже не скажу, какая из этих людских горестей больше всего сжимает от печали мое сердце... Несколько раз я помогал и таким, как ты, милая девушка...
- Прошу, помогите и нам...- в голосе Кисса слышится неподдельное отчаяние, а я отчего-то не могла произнести ни звука.
- Мы все пленники судьбы, и не надо с ней спорить, но вам, молодежи, трудно принять столь очевидную истину, и уж тем более вы не хотите со всем этим мириться. Не стоит себя обманывать - судьба каждого из нас уже начертана на Небесах...
- А если я хочу вырваться из этого плена? - даже не знаю, как я смогла произнести эти слова.
- Каким образом? - чуть устало вздохнул отшельник.
- Я не знаю... Но с ней можно поспорить!
- В вас говорит молодость, которая не желает мириться с предначертанным. Оттого вы и хотите вступить в спор с Небесами... Молодые люди, вы оба отрабатываете грехи своих родителей - устало говорил старец. - Вы, молодой человек, несете на себе грехи отца, а вы, моя хорошая, отрабатываете желание своих близких жить легко и без трудностей... Ну, они на Небесах будут сами отвечать за свои грехи, а вы тут, на земле, страдаете под грузом чужих ошибок...
- Так вы не можете мне помочь?
- Дело заключается в ином. Просто я боюсь, что в случае неудачи вы получили еще одно разочарование, а это очень больно...
- Пусть так! У меня уже были такие разочарования. Одним больше...
- Ох-хо-хо, вы все же хотите поспорить с судьбой... Впрочем, вновь повторять это не имеет смысла - вы все бунтуете... Увы, но я могу помочь не всем и не во всем, и лишь тогда, когда человеку благоволят Небеса. Существует то, что выше моих сил...
- Я хочу, чтоб эта женщина жила... - негромко сказал Кисс.
- Молодой человек, я повидал в своей жизни многое, и меня просили помогать многим, в том числе и тем, кого подвергли такому же обряду, как и вашу девушку. Почти всем я сумел помочь, излечить от этой напасти, но в вашем случае, на мой взгляд, все куда сложней. Тут несколько особая ситуация, очень непростая... То, что у меня выходило с другими, может не получиться здесь. Мне уже рассказали о вас, и о ваших предыдущих попытках снять с себя последствия того черного обряда... - отшельник вздохнул. - Ладно, попробуем еще раз, но обещать я вам ничего не могу...
По знаку отшельника мы с Киссом сняли свои куртки, и легли рядом на лежанку, покрытую соломой. Удивительно, но нам почему-то совсем не было холодно. Мы опять сцепили свои руки, а отшельник, взяв с полки какую-то толстую книгу, встал рядом с нами, и, раскрыв свою книгу на середине, стал читать ее вслух. Это была незнакомая мне молитва, длинная и трогательная, но вскоре я уже не могла различать отдельные слова - все они слились в одну ноту. Голос отшельника звучал для меня странной, непонятной музыкой, которую хотелось слушать вечно, не теряя ни звука из этих волшебных переливов истины. И еще было ощущение покоя, радости и счастья. Меня словно подхватила светлая, сияющая волна, куда-то понесла, и я с удовольствием поддалась течению света и чистоты.
Не знаю, сколько времени это продолжалось, но внезапно я вновь оказалась в уже привычном мне темном коридоре, и чувства приподнятости и беспредельной радости меня так и не оставляли. Вновь шагнула в него, уде привычно распахнула закрытую дверь, и в который раз увидела, как яркий солнечный день льется через раскрытую дверь. Пошла, вернее, поплыла по коридору, распахивая все встречающиеся мне закрытые двери, впуская в темный коридор солнечный свет и купаясь в той светлой музыке, которая все еще звучала во мне. В глубине души зрела уверенность, что уж в этот раз все получится, как надо, я сумею открыть все двери, и наконец-то узнаю, что скрывается за самой последнее дверью, за той, которая не хочет выпускать меня из сетей древнего обряда... А вот и она, та самая тяжелая дверь! Толкнула ее в полной уверенности, что сейчас-то она откроется передо мной...