Он сбросил шлем, принудив генно-биологическую систему приспособиться к климатическим условиям и радиоактивному ветру. Торгаддон последовал его примеру. Они встали лицом к лицу и скрестили взгляды.
Тарвиц с растущим изумлением наблюдал за их противостоянием. На его памяти никто не осмеливался задевать лорда Эйдолона.
Противники стояли, едва не касаясь друг друга нагрудниками доспехов. Эйдолон выигрывал в росте. Торгаддон не переставал ухмыляться.
— Эйдолон, чего ты добиваешься? — насмешливо спросил Торгаддон. — Может, ты хочешь отправиться домой с головой, засунутой в задницу?
— Ты безродная дворняжка, — прошипел Эйдолон.
— Значит, это все, что ты знаешь, — ответил Торгаддон. — А надо бы тебе разобраться получше. Я безродная дворняжка и горжусь этим. Ты знаешь, что это такое?
Он показал вверх на одну из звезд.
— Звезда? — спросил моментально сбитый с толку Эйдолон.
— Вероятно. Но я спрашивал не о том. Дело в том, что я назначен командиром десантного отряда Лунных Волков и пришел, чтобы спасти ваши несчастные задницы. Я делаю это по личному поручению самого Воителя. Он там, наверху, на одной из звезд, и в настоящий момент думает о том, что ты полный кретин. И при следующей встрече с Фулгримом непременно скажет ему об этом.
— Не смей говорить о моем примархе так неуважительно, мерзавец! Хорус узнает…
— Ну вот, опять, — вздохнул Торгаддон и двумя толчками кулаков в грудь лорда заставил Эйдолона отступить на шаг. — Он Воитель. — Последовал еще толчок. — Воитель. Твой Воитель. Изволь проявить некоторое уважение.
Эйдолон засомневался.
— Я… Конечно, я признаю величие Воителя.
— Признаешь? Правда, Эйдолон? Что ж, это прекрасно, потому что в настоящий момент я представляю его. Я его избранное орудие в этом мире. И изволь обращаться ко мне, как будто перед тобой Воитель. Ты и мне должен оказывать почтение тоже! Воитель Хорус верит, что в этой военной операции ты наделал кучу непозволительных ошибок. Сколько братьев ты сюда сбросил? Роту? А сколько их осталось? Сергар! Дай сводку!
— В живых тридцать девять, Тарик, — послышался голос на канале вокс-связи. — Может быть, больше. Многие тела еще не осмотрены.
— Тридцать девять. Ты так стремился к славе, что угробил больше половины роты. Если бы я был… примархом Фулгримом, я бы приказал насадить твою голову на кол. Возможно, Воитель сам распорядится насчет этого. Ну что, лорд Эйдолон, мы разобрались?
— Мы… — протянул Эйдолон, — мы разобрались, капитан.
— Может, пора вернуться к солдатам и провести ревизию своих сил? — предложил Торгаддон. — Враг скоро снова будет здесь, и, я уверен, в большем количестве.
Несколько секунд Эйдолон пытался испепелить Торгаддона злобным взглядом, но затем надел на голову шлем.
— Капитан, я не забуду этого оскорбления.
— Значит, путешествие было не напрасным, — отрезал Торгаддон и тоже надел шлем.
Эйдолон поплелся прочь, окликая на ходу своих рассеянных по поляне солдат. Торгаддон повернулся и встретился взглядом с Тарвицем.
— Тарвиц, что у тебя на уме? — спросил он.
«Я давно ждал случая это сказать», — хотел бы произнести Тарвиц, но вслух только спросил:
— Что я должен делать?
— Собери свой отряд и будь наготове. Когда появятся эти скоты, я бы хотел иметь вас поблизости.
Тарвиц воспроизвел на своей груди знак аквилы.
— Можете на это рассчитывать. Но как вы догадались, куда сбрасывать десант?
Торгаддон ткнул пальцем в чистое небо.
— Мы прыгнули туда, где не было шторма, — ответил он.
Тарвиц поднял на ноги Люция. Тот все еще теребил свои пострадавшие доспехи.
— Этот Торгаддон — гнусный грубиян, — сказал он.
Люций слышал всю перебранку от начала и до конца.
— И все же он мне нравится.
— Но как он разговаривал с нашим лордом? Как собака!
— А мне нравятся собаки, — сказал Тарвиц.
— За такую наглость я мог бы его убить.
— Не вздумай, — предупредил его Тарвиц. — Это было бы неправильно, и в таком случае мне пришлось бы тебя наказать.
Люций расхохотался, словно Тарвиц сказал нечто смешное.
— Я серьезно, — добавил Тарвиц.
Люций только громче рассмеялся.
Сбор всех сил на поляне занял не больше часа. Через заброшенного с десантом астропата Торгаддон установил связь с флотилией. Над окружающими открытое пространство травяными лесами шторм-щиты бушевали с прежней яростью, но непосредственно над поляной небо по-прежнему оставалось спокойным.