Использовав передышку, дарованную ему погибшим солдатом. Повелитель Человечества собрался с мыслями. Сосредоточившись до последней йоты своего существа. Он сфокусировал психическую силу в луч чистой энергии, когерентнее лазера, сокрушительнее взорвавшейся звезды, и метнул его, будто копье, целясь в сердце безумца. Хорус, ощутив всплеск мощи, повернулся к Императору, и удивление на его лице сменилось ужасом: Воитель осознал силу атаки и погибель, несомую ей.
Пси-молния Императора вонзилась в примарха. Тот вскричал, корчась и извиваясь в страшных муках, обрушенных на него смертоносным ударом. Хорус лихорадочно пытался противостоять психической молнии отца, но гибельные энергии не отступали, и содрогания изменника понемногу слабели. Повелитель Человечества, подпитываемый силами своего гнева, боли и ненависти, приказывал Луперкалю умереть. Он чувствовал, как кукловоды Хаоса отступают, обрывают связь с их марионеткой. Тогда же к Воителю вернулся рассудок. Император увидел, как по его лицу мелькнула тень, Хорус осознал все совершенные им злодейства, и глаза его заблестели от слёз.
Охваченный ураганом пси-атаки, примарх взвыл от страданий и мух раскаяния. Сквозь боль он пробормотал последние слова:
— Я был… глупцом. Как же я ошибался… Всё разрушено, я предал тебя… отец мой. Я не прошу о снисхождении… Прекрати мою пытку… Убей меня сейчас! Я слишком слаб, чтобы сопротивляться им… Они взывают ко мне… Пожалуйста, покончи с этим.
Император освободил Хоруса, но знал, что сам близок к смерти. Силы варпа могут вновь овладеть Воителем, и тогда Он уже не сумеет остановить их. Риск был слишком велик. Луперкаль должен был умереть. И всё же. взглянув в лицо старого друга. Повелитель Человечества на кратчайший миг заколебался, не в силах довершить начатое. Но затем Он вспомнил о происходящей снаружи бойне, что могла продолжаться вечно. Решимость Его окрепла, Император очистил мысли от милосердия и сострадания, от всего, что помнил о дружбе, товариществе и любви. Уцелевший глаз Его встретил взгляд Хоруса и увидел там понимание. Тогда с ледяной уверенностью в правильности своих действий Император уничтожил Воителя.
Рогал Дорн осознал, что нечто пошло не по плану. Он материализовался на одной из нижних палуб колоссальной боевой баржи, служившей Хорусу флагманом, но Императора рядом с ним не было, как и ангельского Сангвиния. Окружив примарха, кустодии, неизменные телохранители Владыки Людей, немедленно приготовились к бою.
— Что произошло? — спросил один из тех Дорна. — Где Император?
— Похоже, нас одурачили. Хорус применил какую-то странную магию и разделил наши силы, — ответил тот. после чего добавил: Нужно любой ценой поскорее отыскать Императора.
Едва Рогал успел договорить, как его маленький отряд атаковали. Из запуганного лабиринта коридоров и помещений «Мстительного духа» на верных воинов бросилась громадная орда врагов, прежде невиданных Дорном и кустодиями. Мутанты, чудовища и жутко деформированные космодесантники наскакивали на них, стреляли и били лапами. Среди пламени и шума, заполонившего палубу, снаряды врезались в доспехи имперцев, а перепачканные в крови когти рвали их плоть.
Нападающие легко одолели бы обычных противников, но, несмотря на смерть нескольких стражей, остальные дали тварям отпор. С примархом Дорном во главе небольшая группа лоялистов оказалась непобедимой. Они разили врагов болтами, силовыми клинками и мощью своей воли сотни уродов сгинули в разбушевавшейся огненной буре. Свирепо и отважно обороняющиеся воины сумели не только остановить орду Хаоса, но и обратить её в бегство.
Когда неприятель отступил, Имперский Кулак приказал кустодиям двигаться дальше. Нельзя было терять ни секунды, ибо им ещё предстояло найти Императора. Пока отряд Дорна пробирался через зловонное нутро огромного космолёта, из-за каждого угла на него бросались новые недруги, и всякий раз верные бойцы оттесняли их Порой казалось, что сам корабль атакует пришельцев: вырывавшиеся из стен щупальца хватали их и тесно сжимали; шипы, вылетавшие из шершавых пор, вонзались в тела; облака едких газов, выпускаемые гноящимися язвами, удушали. Несколько имперцев погибли, но Дорн и гвардейцы по-прежнему прорывались к цели через все преграды.