Вскоре, однако, обладатель золотой монеты в испуге примчался обратно, не успев промочить глотку. Из его сбивчивого рассказа выяснилось, что ему едва удалось унести ноги. Там, на улице Засохшего дерева, прозвучали выстрелы, которые всполошили всю округу.
— Они хотели убить адмирала! — запыхавшись, рассказывал обладатель золотой монеты.
И не боящиеся ни бога, ни черта бродяги и нищие, бандиты и воры, веселые женщины и шустрые подростки вдруг необычайно разволновались. Какое-то особое чутье подсказало им, что нужно смазывать пятки. От кого? Почему? Этого они не знали. Как не знают того крысы, когда бегут с обреченного корабля перед его отбытием в дальнее плаванье.
— Быстрее, ребята! — прозвучал под деревянным помостом тревожный клич.
Но что же на самом деле произошло?
В тот день, 22 августа, адмирал Гаспар де Колиньи попросил у короля аудиенции. И, как всегда, получил ее. Однако значительная разница в возрасте помешала адмиралу понять, что для молодых четыре дня пиршества слишком малый срок и что праздник еще далек до завершения.
Карлу просьба об аудиенции не понравилась.
— Чертов старик, — буркнул он, маясь головной болью. — Свое отжил и теперь мешает жить другим. Но и не принять его нельзя. У него что-нибудь срочное?
— Не можем знать, ваше величество, — доложили королю. — Адмирал желает видеть вас лично.
Встретив адмирала у себя в кабинете, Карл похлопал его по плечу и усадил в кресло Екатерины Медичи, у окна под клеткой с зеленокрасным попугаем. Разговор, который завел адмирал, не понравился королю еще больше, чем сам приход адмирала. Кто любит, когда у него просят денег! А здесь шла речь не просто о деньгах. Немецким ландскнехтам, которых нанимал адмирал, до сих пор не выплачено жалованье. Кошелек адмирала пуст. Ландскнехты волнуются. Чтобы избежать возможных конфликтов, им нужно заплатить обещанное и отправить домой.
Получалось черт знает что! Адмирал вербовал за границей войска, чтобы разбить его, Карла. А теперь, разбив, просил у Карла уплатить тем войскам деньги.
Следовало бы сказать адмиралу, что здесь не торг победителя с побежденным. Достаточную цену, свою сестру, Карл уже выложил. И коль адмирал сам нанимал тех ландскнехтов, пусть сам с ними и расплачивается. Но, с другой стороны, и отказать адмиралу было опасно. Если среди ландскнехтов начнутся волнения…
Голова у Карла раскалывалась после вчерашнего позднего застолья, и он, стараясь не показать своего состояния, изо всех сил сдерживаясь, сказал, что да, конечно, не уплатить сейчас такой пустяк было бы попросту глупо, что королевская казна целиком в распоряжении адмирала, что он, адмирал, превосходно знает, как Карл относится к нему, считая своим другом и отцом.
Удовлетворенный адмирал отправился восвояси в свой особняк на улице Засохшего дерева. А Карл, сорвав гнев на подвернувшейся под руку прислуге, отправился играть в мяч. После игры он приказал собрать музыкантов, чтобы послушать лютню.
Тем временем и прозвучали те два злополучных выстрела, один из которых ранил адмирала в левую руку, а другой раздробил на той же левой руке указательный палец.
— Стрелок целился вон оттуда, — не теряя самообладания, проговорил адмирал, когда к нему бросились его верные дворяне-гугеноты.
— Убийца не уйдет от нас! — воскликнули они, выхватывая пистолеты и шпаги.
Над решеткой окна, куда указывал адмирал, еще вился синий дымок. Но у того, кто стрелял, оказалась наготове резвая лошадь. Стук ее копыт затерялся в переулках столь быстро, что мысль о погоне отпала сама собой.
— Они дорого заплатят за вашу кровь, господин адмирал! — кричали возмущенные гугеноты.
— Это Гизы!
— Мы отомстим!
— Успокойтесь, друзья, — сказал адмирал, превозмогая боль. — Мой юный друг, король Карл Девятый, сам достойно накажет преступника. Я в этом убежден. Я только что был у короля и еще раз имел счастье видеть его полнейшее дружелюбие.
— Но он… — послышались голоса.
— Я приказываю, — сказал адмирал, — отбросить всякую подозрительность, которая может привести к новой крови. Мы не поддадимся на провокацию. Тот человек, который стрелял, не имеет никакого отношения к нашим спорам. Он просто закоренелый бандит.
Истекающего кровью адмирала донесли до дома и уложили в постель. Срочно вызвали врачей. Поставили в известность короля.
Узнав во время концерта о случившемся, Карл рванул на груди пурпуэн. Глаза его вылезли из орбит и остановились. Губы посинели и с трудом пропустили несколько слов.