Подозрения насчет Тега очень ее встревожили: действительно ли, он под конец стал провидцем, способным видеть некорабли? Что ж, Разрешающие Скрещивание смогут разобраться в этих подозрениях.
– Мы залагерились! – обвиняла Беллонда.
Всем им известно значение этого слова: они удалялись в позицию обороны на долгую ночь шлюх.
Од раде обнаружила, что она не очень беспокоится о Беллонде, о том, как она периодически смеется, обнажая широкие тупые зубы.
Они долгое время обсуждали образцы клеток Шиэны.
«Доказательства Сионы» в них было. Она обладала предками, которые экранируют ее от ясновидения, и она может покинуть не-корабль.
Насчет Данкана – неизвестно.
Одраде обратилась мыслями к гхоле, находящемуся в приземлившемся не-корабле. Поднявшись с кресла, она подошла к темному окну и поглядела в направлении дальнего посадочного поля.
Не рискнуть ли им, выпустив Данкана из-за защитного экрана не-корабля? Исследования клеток показывали, что в нем смесь многих гхол Айдахо – среди них были и потомки Сионы. Но, все же он отличается от оригинала?
«Нет. Он должен оставаться в заточении».
Что насчет Мурбеллы? – беременной Мурбеллы? Опозоренная Преподобная Черница.
– Тлейлаксанцы запрограммировали меня на убийство Геноносительницы, – рассказал Данкан.
– Попробуешь ли ты убить шлюху? – был вопрос Лусиллы.
– Она не геноносица, – ответил Данкан.
Совет довольно долго обсуждал возможную природу связи между Данканом и Мурбеллой. Лусилла настаивала, что нет вообще никакой связи между ними, и что эти двое остаются настороженными противниками.
– Лучше не рисковать, помещая их вместе.
Сексуальные доблести шлюх, однако, заслуживали того, чтобы их тщательнее изучить. Может быть стоило рискнуть встречей Данкана и Мурбеллы в не-корабле. С тщательными защитными мерами, разумеется.
Наконец, Одраде подумала о черве в трюме не-корабля – червь приближающийся к моменту своей метаморфозы. Небольшая, заполненная землей корзина, полная меланжа, ожидала этого червя. Когда наступит момент, Шиэна заманит его в ванную меланжа и воды. Появившаяся в результате этого песчаная форель начнет свою долгую трансформацию.
«Ты был прав, отец. Все так просто, когда ясно на это поглядишь».
Нет нужды искать планету-пустыню для червей. Песчаная форель сама сотворит обиталище для Шаи-Хулуда. Неприятно думать о том, что Дом Соборов превратится в огромные пустынные области, но это должно быть сделано.
Нельзя отвергать с недоверием «Последнюю волю и завещание Майлза Тега», которую он поместил в субмолекулярные системы хранения информации не-корабля. Даже Беллонда с этим согласилась.
Для Дома Соборов требуется полный пересмотр всех его исторических записей. От них требуется новый взгляд, благодаря тому, что Тег разглядел в Затерянных – в этих шлюхах из Рассеяния.
«Вы редко узнаете имена действительно богатых и могущественных. Вы встречаетесь только лишь с их представителями. Политическая арена создает немногие исключения для этого, но не позволяет разглядеть полную структуру власти».
То, что Боне Джессерит принимал как данность, ментат-философ прожевал в уме и переварил так, что все воспринималось в новом свете, не согласовываясь с уверенностью архивистов в непогрешимости и непритянутости их выводов.
«Мы знали это, Майлз, мы просто никогда не смотрели этому в лицо. Мы все только собираемся порыться в наших Иных Памятях на несколько следующих поколений».
Нельзя доверять фиксированным системам хранения информации.
– Если вы уничтожите большинство копий, время позаботится об остальном.
Как же архивисты взъярились на это заявление башара!
«Писание истории – это, по большей части, процесс отвлекания. Большинство исторических отчетов отвлекает внимание от тайных влияний вокруг описываемых событий».
Это было то, что убедило Беллонду. Она приняла это на свой собственный счет, согласившись:
Тег перечислил некоторые такие процессы: «Уничтожить максимально возможное количество экземпляров, спрятать слишком разоблачительные отчеты под сукно, игнорировать их в центрах образования, пребывать в уверенности, что они нигде не цитируются, и, в некоторых случаях, уничтожение авторов».
«Не упоминая о процессе поиска козлов отпущения, который приносит смерть более чем одному гонцу, доставлявшему неприятное известие», – подумала Одраде, припоминая древнего хана, державшего пику наготове – убивать гонцов, приносивших дурные вести.
– У нас есть хорошая информационная основа, на которой мы построим лучшее понимание нашего прошлого, – доказывала Одраде. – Нам всегда было понятно, что именно стоит на кону в конфликтах: кто в итоге будет контролировать богатство мира или его эквивалент?
Может быть это и не совсем настоящая «благородная цель», но на нынешнее время она сойдет за такую.
«Я избегаю главной темы», – подумала она.
Что-то следовало сделать с Данканом Айдахо, и все они это знали.
Со вздохом Одраде призвала топтер и приготовилась к короткой поездке на не-корабль.
«По крайней мере, тюрьма Данкана комфортабельная», – подумала Одраде, когда вошла туда. Прежде здесь были командирские апартаменты корабля, недавно их занимал Майлз Тег. Здесь до сих пор оставались следы его присутствия – небольшой голопроектор, дававший изображение его дома на Лернаусе: величественный старый дом, длинная поляна, река. Тег оставил портняжный набор рядом на прикроватном столике.