Поэтому, она всё ждала, но вопреки ее ожиданиям, Шарон не спешил на неё кидаться - все так-же всхлыпывал и что-то причитал. Ирмелис невольно прислушалась.
- Ма тайен... Аршен ма...
Ирмелис нахмурилась.
"Мои сыновья, простите меня", - память, не иначе, как от невероятного количества адреналина, выдала перевод случайно услышаных когда-то фраз.
Подождите! Так он не Слугу Бога оплакивает? А сыновей!
Её прошиб холодный пот от осознания, что она неправильно поняла ситуацию. Спасибо тебе провидение, что отвело её от непоправимой ошибки!
Шарон же затих и только его шумное дыхание нарушало тишину пещеры. Ирмелис ждала. На всякий случай лазерный пистолет на предохранитель не ставила, но уже почти была уверена, что крайние меры не понадобятся. И не ошиблась.
Наконец, Шарон поднял на неё свой взгляд, в которым плескался бескрайний океан боли и горя.
- Их тут много? - голос его был хриплым и низким.
- Уже нет, - криво улыбнулась Ирмелис, и в её глазах снова появилась стужа арктических льдов:
- Я почти полностью зачистила пещеру. А что? Ты теперь будешь слёзы лить по этим существам, которые столетиями ваших детей жрали?
Да, она действовала намеренно. Да, она специально подобрала такую фразировку, которая бы нанесла максимальный урон только что пережившей огромный стресс психике, но... Так было нужно. Бриллианты рождаются под колоссальным давлением в недрах земли и, если она хотела, чтобы у местных появилось будующее, им нужен достойный предводитель. А сделать его можно только таким вот болезненным способом!
Ирмелис даже поразилась той гримасе ярости и ненависти, исказившей обычно добродушное лицо воина.
- Никогда! - вскинувшись отрезал он, злым голосом:
- Просто хочу знать, сколько воинов мне понадобится, чтобы добить этих выродков!
"Вот мир и пополнился ещё одним атеистом", - с грустной улыбкой подумала Ирмелис и вздохнула. Она белой завистью завидовала искренне верующим людям. По её мнению, у них было то, что позволяло им видеть в мире нечто особенное. Давало им компас в жизни и защиту от бед и горестей. Ей, которой с самого раннего детства стало понятно, что Тёмной Богине нет никакого дела до простых смертных, всегда казалось, что веруюшим людям повезло. Нет, она не отрицала, что у каждого человека есть душа и, что все мы в конце концов ответим по заслугам, но в доброту и всепоглощающую любовь Истока, с которым жители Тартара отождествляли Тёмную Богиню, не верила совершенно. Она за свою короткую жизнь увидела слишком многое, чтобы верить в красивую сказку о богине, которая не смотря на свой суровый нрав, любит и прощает своих неразумных детей. Исток, ни есть зло или добро, он просто есть. Он даёт этому миру души и туда-же они возвращаются для очищения после завершения земного срока, но ему срать с высокой колокольни на все проблемы, горести и ужасы с которым сталкиваются его "дети". А, верующие люди... они ещё не утратили веру в чудеса, справедливость и, наверное, самое главное - не утратили надежду!
- В этом нет необходимости, Шарон! - она, все-же, щелкнула предохранителем:
- Я еще наведаюсь сюда пару раз, но тварей остались единицы, а без королевы, новые не вылупятся.
- Королева? - нахмурился Шарон:
- Это то, что я думаю?
"Да, кто-ж тебя знает, что ты там думаешь?" - мысленно пожала плечами Ирмелис, но виду не подала.
- Королева-матка плодила этих тварей в огромных количествах, - пояснила она и протянула руку воину, чтобы помочь ему подняться:
- Пойдём, Шарон! Нам пора выбираться отсюда! Тварей тут, конечно, уже поменьше, но, нам не стоит задерживаться дольше необходимого.
Шарон взял копьё и потухший факел и, они, почти в кромешной темноте, пошли к выходу.
Глава 16
Обратное путешествие к селению, на счастье, прошло без особых приключений и событий. За следующую неделю Ирмелис подружилась со своими спутниками и уже кое-как могла общаться с ними без браслета-коммуникатора. Разговор, конечно, часто происходил на уровне "Моя твоя не понимать", но с каждым днём девушке было все легче подбирать слова.
Спутники её, после того, как увидели её Слезу Бога, смотрели на неё чуть ли не с благоговением и едва в рот не заглядывали. Теперь не только Олор, но и другие частенько пытались её чем-то угостить. Утренний разминочный комплекс все освоили и парнишки уже не роптали по утрам, а сами выстраивались в шеренги без грозных окриков Шарона. Ирмелис только радовалась таким переменам. Приятно удивлял её и тот факт, что то ли благодаря её словам, сказаным в самом начале их путешествия, то ли ещё почему, но воины стали... Лучше относиться друг к другу. Сперва, это было почти незаметно, но однажды вечером Ирмелис увидела как Сартал, показывает Милору как правильно смастерить ловушку на татриков... Зуран, весь покусанный местными муравьями, делится со всеми сладким "молочком" добытым из муравейника... Вот, Олор не только без раздумий делится заготовками с Карилом, который тоже внезапно увлёкся резьбой по кости, но и, высунув от усердия язык, подсказывает другу, как правильно подправить неудавшуюся фигурку. А Шарон учит мальчишек метать копьё... Да много ещё чего. Вроде мелочи, которые не стоят внимания, а на деле именно такие мелочи и являются основой крепкой мужской дружбы.