Но, самым неожиданным и значительным изменением в менталитете местных аборигенов стало то, что на следующий день после того, как они с Шароном выбрались из Пещер Киала, мальчишки всем скопом подошли к ней и, стесняясь и смущаясь, попросили её научить их сражаться.
Сначала Ирмелис даже опешила, но перехватив умоляющий взгляд стоявшего неподалёку Шарона, хмыкнула и согласилась. А почему бы и нет?
Мальчишки, конечно, потом, наверняка, неоднократно жалели о своей просьбе, особенно, когда вместо отдыха, Ирмелис стала проводить спаринги во время полуденных и вечерних стоянок, с последующим разбором ошибок и изучением новых приёмов. Да и короткие пробежки, которые Ирмелис ввела чтобы быстро поднять уровень физической подготовки парней, тоже с высокой долей вероятности, никто не оценил. Но... парни не жаловались. Шипели, стонали, матерились... и продолжали тренироваться. Ирмелис даже диву давалась. Обычно народы аборигенов не отличаются особым трудолюбием. А тут... Все в синяках да ссадинах, словно мелкие хулиганы-шаромыжники, но никто не жалуется и не сдаётся. Хотя... Ирмелис подозревала, что причина необъяснимого усердия у местных проста - Шарон проболтался. Неизвестно, что он им там рассказал и как приукрасил неприглядную правду, да вот только результат превзошёл все самые оптимистичные ожидания.
К моменту возвращения в селение, её новобранцы уже вполне уверенно держали копьё и иногда даже умудрялись успешно парировать удары. Учитывая, что в начале их путешествия копьё у них было скорее модным аксессуаром - прогресс колоссальный.
Ирмелис же, несмотря на искреннюю радость от прогресса местных "вояк", за время путешествия совершенно измучилась. Травмы, полученные на последок в Пещерах Киала, давали о себе знать - всё-таки пять сломанных рёбер (хорошо хоть без смещения) оптимизма и радости не прибавляли. Да и устала она невероятно - без костюма с усилителями движения и резонаторами, передвигаться по пескам Эреи было трудно. Кусок титана, тоже жизнь не облегчал - тяжелый, края острые и из-за округлой формы, нести его было неудобно. И эмоционально она вымоталась. Не привыкла она столько общаться, чего уж там. Совсем одичала за последние пару лет, когда жила исключительно своей работой. Она со своим наставником разговаривала от силы пару раз в месяц, а тут почти круглосуточно приходилось общаться со спутниками.
Стоит ли удивляться тому, что Ирмелис вздохнула с облегчением, когда они тепло распрощались у её Миража? Только створки главного шлюза с тихим шипением закрылись за её спиной, рюкзак выскользнул из её рук и с тихим бряцаньем приземлился на пол, а девушка обессиленно прислонилась к стене. Куда делась ровная спина, острый сканирующий взгляд и уверенная легкая походка Жнеца Тартара? И откуда взялась хрупкая девичья фигурка, которая держась за рёбра, неспешно брела к отсеку с Геликс-капсулой?
Аборигены реально прифигели бы, увидев такие радикальные метаморфозы с их спутницей. Но... На то она и Жнец Тартара, чтобы никогда не показывать своей слабости. Никто не должен знать о том, что ей бывает плохо, как и всем нормальным людям. Репутацию абсолютно неподкупных, непревзойдённых бойцов, которых остановить могла разве что собственная смерть, нужно поддерживать. Некоторые вообще верили, что Жнецы бессмертны. Бред, конечно, но слухи всё равно ходили.
Ирмелис криво улыбнулась, неловко забираясь в Геликс-капсулу. Видели бы эти умники, разлагольствующие о неуязвимости Жнецов, в каком состоянии она и её коллеги порой возвращаются с заданий. Да наполовину освежеванные туши с живодерни порой выглядели менее пугающе!
Сама же Ирмелис уже даже не считала сколько раз Геликс-капсула вытаскивала её с того света. Если честно, смысла в этом не было. Жнецы приносили клятву абсолютной верности собственной планете и посвящали свою жизнь её защите. Так какая разница какой была цена за мир и процветание ее родной планеты, и почти сорока миллиардов её жителей?