‒ Какой? ‒ вдруг хрипло переспросил Эларил, подавшись в кресле вперёд.
‒ Золотой, ‒ повторила я, внимательно следя за реакцией наставника. Он секунду посидел, замерев как статуя, а потом расслаблено откинулся в кресле, потёр ладонями лицо и вдруг засмеялся.
‒ А я ведь даже не надеялся на такое, ‒ счастливо улыбаясь произнёс он, и, глядя на моё заинтересованное лицо, пояснил. ‒ Кроме обычных магов среди эрганов иногда появляются те, кого называют творцами. Такими магами становятся только те, кто прошёл такой же обряд как ты, Тари. И то не всегда. Раньше это считалось удачей.
‒ А сейчас?
‒ Юное поколение считает творцов чуть ли не легендой, старшее жалеют, что творцов больше нет, а некоторые опасаются их появления.
‒ Почему?
‒ Творцы очень часто приносили изменения в нашу жизнь. Они создавали шедевры в архитектуре, ибо могли работать с самой сутью материалов. Без каких-либо конструктов, заклинаний и плетений. Их знания заставляли эрганов менять взгляд на многие вещи, заставляли расти и меняться.
‒ Разве это плохо? Без развития жизнь замирает и превращается в болото, Эларил. Это могу сказать по себе. У меня всегда присутствовал страх завязнуть в таком болоте, и потому мне всегда хотелось узнавать что-то новое и интересное. Всегда чему-то учиться.
‒ Прекрасно тебя понимаю и сам живу по тому же принципу. Но есть кое-кто, к примеру, Архимаг, которому такие перемены не по вкусу. У меня есть предположение, что книги с древним обрядом «потерялись» благодаря ему и его преданным людям.
‒ Предположение, или всё же уверенность? Эларил, мы в одной лодке. Если я действительно творец, мне необходимо знать, чего опасаться.
‒ Уверенность, основанная на фактах, скажем так. Но об этом поговорим позже, когда ты освоишь начальные знания.
‒ А с чего, кстати, Вы решили, что золотой цвет характеризует творцов?
‒ Я был мальчиком, когда судьба столкнула меня с последним из известных магов-творцов. Мне повезло увидеть его в работе. Когда он творил его руки светились золотым светом. Это было прекрасно.
‒ А он жив? С ним можно встретиться? ‒ у меня даже ладони зачесались от перспектив.
‒ Увы, Тари. Мне тогда было десять лет, я дружил с его младшим сыном. Замечательная была семья. Один отец ‒ легендарный творец, другой ‒ главнокомандующий королевскими войсками.
‒ И что же случилось с замечательной семьёй?
‒ Главнокомандующий погиб вместе с отцом нашего нынешнего правителя, а творец умер через год. Истинные уходят друг за другом, и это правило нашей жизни не изменить никак. Всё это случилось пятьдесят лет назад, но горько вспоминать до сих пор, Тари.
‒ А ваш друг?
‒ Мой друг стал главой королевской гвардии. Преданный друг короля и его верный воин. Его старший брат является военным министром и также верно служит королю, и он огромная кость в горле досточтимого Архимага.
‒ Эларил, позвольте задать нескромный вопрос? ‒ мужчина согласно кивнул. ‒ Сколько Вам лет?
‒ Мне скоро исполнится шестьдесят два.
‒ А сколько было тому творцу, которого Вы знали?
‒ Двести шестьдесят восемь лет, Тари. На момент решающего сражения Великой Войны ему было лишь восемнадцать. За прошедшие с тех пор триста лет не появилось больше ни одного творца. Никто не проводил ритуалов. Сильные и опытные маги погибли и вскоре пропали старинные книги.
‒ Это наводит на размышления, ‒ произнесла я, задумавшись. Люблю загадки.
Эларил налил мне лёгкого вина и мы просидели у него в лаборатории ещё с часик. Договорились о начале занятий. Эларил будет учить меня магии эрганов и помогать в экспериментах, а я постараюсь научить его медитации. Да, в прошлой жизни я была человеком, но здесь я эрган. И если «погружение» получилось у меня, должно получиться и у кого-то другого.
========== Глава 8. ==========
Следующий месяц пролетел незаметно. Наше совместное с Эларилом обучение это процесс достойный быть занесённым в семейные хроники рода Драсс. Мы ругались, спорили, мирились и опять ругались. Творческий процесс, так сказать, во всей красе. Единственный, кто рисковал выступать третейским судьёй между нами, был Фрай. Мы оба его слишком любили и обожали, чтобы он мог пострадать от наших споров и экспериментов. Да-да! Теперь, после долгих часов наблюдений, я точно могу сказать, что Эларил в него влюблён. Причём взаимно. Просто Фрай это хорошо скрывает, прикрываясь дружбой. Но я догадываюсь, почему он так поступает. Опасается, что Эларил не его пара. С отцом Тари он не сказать, что был несчастлив. Просто уважение и привязанность не заменят настоящих чувств. Союз с герцогом Гроссвенор для семьи Фрая был выгодным шагом по многим причинам, в том числе и из-за дальнего родства с королевским домом. Фрай был самым младшим из трёх детей. Ему мало что светило в плане наследства. А герцог хоть был и не слишком богат, но имел довольно обширные земли. Самый крупный в королевстве город-порт Гравен на северо-востоке королевства принадлежал также ему и приносил стабильный доход. Плюс доход с семи крупных деревень и налог с торгового тракта. Всё это отец Фрая учёл и уговорил сына дать согласие на брак. В какой-то степени я его понимаю. Он заботился о благе сына. И очень хорошо, что герцог оказался действительно хорошим мужем и отцом для Тари. А я вот точно могла бы сказать, что Эларил и Фрай именно истинная пара, и никак иначе. Даже можно было сказать, что я знала это точно.
За этот месяц я научилась входить в «погружение» почти мгновенно и считала это умение своим личным триумфом. И теперь я всё свободное от занятий время проводила наблюдая за живущими в замке. Теперь я знала всех, кто проживал здесь с момента рождения Тари. Лишь некоторые воины и слуги были мне незнакомы, и только потому, что они появились в замке в течение последних двух лет, когда Тари прятался в своём одиночестве. Я даже не знаю, что чувствовал молодой парнишка, зная ожидающую его судьбу. Наблюдая день за днём, как ухудшается его здоровье, как угасает интерес к жизни. Два года жить под прицелом многих пар глаз, в которых были жалость и сочувствие. Наверное, это очень тяжело. Я помнила всё, что знал и пережил он, но это были словно страницы фотоальбома. Его эмоции прошли мимо меня, оставив всего лишь лёгкий след. Зато я помнила маленького львёнка с крылышками, грустного, которому не хотелось исчезать. Тогда я не знала, что видела настоящую форму этих созданий. Эрганы. Красивые оборотни. В одной из старых книг Эларил показал мне, как они выглядели в боевой форме. Они были похожи на земных львов. Такие же хищные и гордые. Более вытянутая вперёд морда, миндалевидные глаза с приподнятыми наружными уголками, длинные заострённые к кончикам уши, шикарная спускающая волнами грива, длинный хвост, заканчивающийся не кисточкой, а красивым веером. Но самое прекрасное, что привлекало взгляд, это, конечно же, большие крылья, покрытые густыми перьями. На самих крыльях были необычные отметины в форме глаз. Эларил мне объяснил, что чем больше таких отметин, тем сильнее в магии эрган. Максимально их могло быть семь на каждом крыле. А масть эрганов говорила о приверженности к той или иной стихии. То есть если бы я могла обрести боевую форму, то мой цвет был бы в серебристо-голубой гамме с золотым вкраплением. Как-то так.
Изо дня в день я занималась тем, что кроме учёбы собирала по крупицам знания об эрганах. Проще всего, конечно же, было залезть в библиотеку и прочесть всё, что о них там имелось. Я сделала это давным-давно. Но… книги это книги, собственные наблюдения также не стоило сбрасывать со счетов. Я сделала свой вывод. Эрганы, в первую очередь, воины и защитники. Они сильные, волевые, имеют собственный кодекс чести. Для большинства из них неприемлемо обидеть того, кто слабее. Неудивительно, что они считались одной из самых сильных рас в Валаре. К тому же с ними сюда пришли гнорды и друллы. Одни были мастерами, другие по своей сути были целителями. Мне стало известно, что из Рассгара с эрганами пришли не только они. Были ещё одни существа. Их называли цедари. Они были чем-то вроде фамильяров для эрганов. Советчики и охранники, тенью следовавшие за своими хозяевами. Ашрами пытались убить их в первую очередь, и потому сейчас их почти не осталось. Эларил рассказал, что последний известный цедари принадлежит нынешнему королю. Жаль, мне хотелось бы иметь фамильяра.