Но у него было одно неоспоримое преимущество — его магия не требовала прямого вмешательства в ход творения заклинаний, позволяя воплощать их через посредника — артефакт, или голема. С помощью них, он и создал это место, оградив себя от внешнего мира. Здесь он мог не бояться того, что магия вдруг исчезнет, ведь его «дети» продолжали день ото дня обогащать этот мирок, наполняя его магической энергией.
Однако он не был на все сто процентов уверен в этой затеи, поэтому решил создать нечто такое, что могло стать для него перестраховкой. И он это сделал — заключив часть своего могущества в артефакте, он сотворил своего рода сердце — искусственное воплощение оазиса, которое день ото дня копило силы, приумножая и без того, огромные запасы его энергии.
Довольный результатом, он предался своему любимому занятию — големостроению. Но вместо столь желанного удовлетворения, бесконечная череда одинаковых дней подарила ему лишь разочарование: отобрав у него остатки сил, она превратила молодое тело в дряхлую развалину, полную лени и безразличия.
И оно поглотило его полностью — поддавшись безделью, древний маг бесцельно коротал свои дни в полнейшем одиночестве, ожидая непонятно чего. И так вплоть до того момента, пока к нему не заглянули гости.
Удивленный тем, что к нему кто-то пробрался, он принялся за ними наблюдать, спуская им с рук любую шалость. Обитатели этого мирка его не волновали — интересней было следить за чужаками, потешая свое самолюбие их раболепством пред созданной им флорой и фауной.
Все бы ничего, но двадцать с лишним лет тому назад они украли его бесценный артефакт! Воспользовавшись его добродушием, они забрали его сокровище. Злой и разгневанный, он попытался их остановить, однако они были непреклонны. Поэтому он решил их убить…
Пусть и жестоко, но это был единственный выход. Но кто-то из них всё-таки ушел.
С тех пор он и сидел здесь в ожидании их возвращения. Он был уверен, что красота этого оазиса останется с ними на века, однажды преломив их страх перед опасностью. И он был прав — они вернулись.
Однако столь необходимый ему предмет остался вне пределов этого оазиса. Озлобленный на укравших его сокровище охотников, он переместил их за пределы гор, выплеснув, таким образом, всю свою обиду на преступников.
— То есть, вы утверждаете, что не в силах покинуть это место? — спросил Вик, заранее предчувствуя во всей этой истории какой-то подвох — как не крути, а в ней было чересчур много разногласий с тем, что он узнал ранее.
Да, слова старика, казались ему правдой, но… слишком уж складно он рассказывал. Будто по заранее заученному тексту. Да и обстановка… Вик чувствовал, как с каждой минутой, застывшие в лесу големы собираются вокруг дома, уверенно отрезая ему все пути отхода.
Или же ему просто казалось?
Застыв в ожидании ответа, он стал нагнетать в ядре энергию, готовый разразиться шквалом магии при первой необходимости.
— Да. По этой же причине я и не отправил тебя вслед за остальными, — ответил старик, поставив чашку на стол. — Хотя мог.
Как он и предполагал, тот не просто так завел весь этот разговор. Видимо он чего-то добивался. Но чего? Попросить о помощи, в обмен на нужную ему информацию? Или он просто водил его за нос, преследуя какие-то свои, подлые цели?
Стоило бы это проверить.
— Тогда почему не стали?
Натянув на морщинистое лицо добродушную улыбку, старик устало оперся на спинку стула:
— Мне скучно, парень. Одиночество, знаешь ли, не слишком приятный спутник, — налив себе ещё немного чаю, он спросил. — Сам-то, как сюда попал?
Теперь наступил черед Вика, рассказывать свою историю. Однако зацикливаться на чем-то конкретном, он не стал — родился там-то, жил там-то. По большей части, он говорил только о том, что считал менее важным, упомянув, разве что, о родителях, да о сестре.
На ней же, он и решил закончить, заменив часть деталей, выдуманной историей:
— Мы решили прогуляться по городу — день был славным: лето, солнце, — придумывал он на ходу. — В деревне не часто доводилось видеть такое обилие людей и еды, поэтому мы славно развлеклись, незаметно для себя оказавшись в гуще событий…
Глотнув немного чая, Вик добавил в глаза немного ярости:
— Знаете, все и вправду выглядело замечательно: бравый маг на сцене, красивые декорации и бесконечные овации толпы… Но… там мои счастливые будни и обрываются, — сжав кулаки, он посмотрел в сторону окна, поведав ему вполне правдивую историю о погоне.
Тему рабства он решил обойти стороной, затронув ее лишь самым краешком.