— П-план работы наших кружков, — ответил Петер. — Хочу сравнить их достижения. Вам надо поднажать, если хотите догнать юннатский кружок; они идут впереди, у них шестьдесят ч-четыре человека. Зд-дорово, а?
— А нам столько и не надо! — сказал Стефан, махнув рукой. — Чем меньше, тем лучше, не то потом уж очень редко придется выступать.
Глаза Петера блеснули за стеклами очков. Он уперся локтями о стол и повел указательным пальцем перед носом Стефана.
— Вот это уж совсем неверная т-точка зрения, должен тебе сказать. Вы всегд-да замык-каетесь в своем к-кружке, а это неп-правильно. Вначале, может б-быть, иначе и нельзя, но п-потом вы должны расширять радиокружок, ч-чтобы привлечь к п-передачам к-как можно б-боль-ше пионеров. Эт-то тоже ваша обязанность! И потом… слушай, Юрген, надо во что бы то ни стало ввести в кружок Маргот!
Юрген пожал плечами.
— Если отец ее не пускает!
— Пойдите к нему и п-поговорите с ним. Или возьмите кого-нибудь другого. Вам об-бязательно нужен еще од-дин человек.
— Почему?
— Чудак! Я только ч-что составил в-ваш список. Вас же т-тринадцать! Эт-то очень плохая примета! Разве т-ты не знаешь?
Петер жил у бабушки, которая была так суеверна, что никогда, например, не выходила по пятницам из дома, потому что считала пятницу несчастливым днем. Ее суеверностью в какой-то степени заразился и Петер.
— Что за чушь! Кто в это верит? — сказал Стефан.
Петер в ужасе взглянул на него.
— Совсем не ч чушь; т-ты этого попусту не говори! З-заранее никогда нич-чего не скажешь!
— Покажи-ка список, — сказал Юрген. — Ты не включил господина Пильца; он ведь тоже состоит в нашем кружке. Вот нас уже и четырнадцать!
Петер немного успокоился.
В пять минут четвертого в комнату проскользнул еще один мальчик, с бледным лицом, в очках, как и Петер. Его, собственно, звали Вольфганг, но все называли его Ищеечкой или, кратко, Ищейкой. На то были свои основания, — Вольфганг собирался стать сыщиком, считая эту профессию самой прекрасной и увлекательной. Он поглощал пачками детективные романы и постоянно что-то где-то выискивал, в надежде напасть на след какого-нибудь похищения, кражи со взломом или хотя бы банды фальшивомонетчиков.
— Отчего ты не приходишь вовремя? — не сдержался Юрген.
— Знаешь, тетя дала мне такой замечательный роман… Называется: «Выстрелы в ночи». Из-за него у меня даже все из головы вылетело. Вы обязательно прочтите его, ужасно интересно! Там одного типа выпускают из тюрьмы, и приятель увозит его на своей машине. Но за ними обоими следует сыщик. А тут вдруг летит бомба и…
— Ты тоже скоро полетишь, если эти книжонки тебе важнее нашей передачи! — грубо прервал его Стефан.
Оскорбленный Ищейка сразу отошел в сторону.
Разрабатывается программа передачи
Ищейка направился к Петеру, который усердно составлял список и одновременно прислушивался ко всему, что говорилось вокруг. К этому ребята уже привыкли, — ведь Петер был большей частью так загружен работой и всевозможными планами, что все только удивлялись, как он еще мог быть лучшим учеником в классе.
— Стефан опять говорит грубости, — мрачно проворчал Ищейка.
Петер укоризненно поглядел на него.
— А т-ты? Что ты делаешь? Пионер, а читаешь такую дребедень! И вдобавок од-дин из последних учеников… Т-ты хоть п-прочел те книги, которые я тебе дал?
— Они мне не нравятся. В одних именах там сразу запутаешься. Все какие-то Лиды, Лили, Тоси, Кости, Кузьмы, Кольки. Попробуй все это запомнить. А потом оказывается, что это вовсе не полные имена, а только сокращенные. И еще какие-то отчества, и фамилии… Читаешь всю эту иностранщину и чувствуешь себя дураком!
Но Петер посмотрел на Ищейку совсем не как на дурака; напротив, в его взгляде светилось почти уважение к товарищу, хотя в глазах где-то и плясали веселые, плутовские чертики.
— Смотри, пожалуйста, ч-чему ты только за это время не научился. Д-даже с русскими именами ознакомился. А как у тебя с другими твоими к-книжонками? Там людей зовут Том Шарк или Олд Файрханд или Шерлок Холмс, и имена п-произносятся совершенно иначе, чем пишутся. В них ты разбираешься?
— Ясно! — заявил Ищейка. — Это же люди, которые…
— Ах т-так! — перебил его, заикаясь, Петер; он побледнел, а глаза стали метать такие искры, что испуганный Ищейка отшатнулся от него. — Значит, к-какой-то выдуманный сыщик из б-бездарной книжки в т-твоих глазах настоящий ч-человек, а зам-мечательный Олег Кошевой из «Молодой гвардии» или Семен К-карабанов из «Педагогической поэмы» — не люди?