— Что касается меня, — сказал Эркюль Пуаро, — я хотел бы знать, где он находится в данную минуту.
— Разве он не один из тех троих, которых мы заперли в шкафу? — спросил Шварц.
Пуаро ответил недовольным тоном:
— Это возможно, да, но я не уверен… у меня есть идея…
Он умолк, глядя вниз, на ковер. Тот был светло-коричневого цвета, и на нем виднелись ржаво-красные отметины.
— Следы, — произнес Пуаро. — Кто-то наступил на кровь и оставил кровавые следы; по-моему, они ведут из нежилого крыла гостиницы. Пойдем, нам надо спешить!
Они последовали за ним, через вращающуюся дверь, потом прошли по тускло освещенному пыльному коридору. Свернули за угол, все еще следуя отпечаткам на ковре, которые привели их к полуоткрытой двери.
Пуаро толчком распахнул дверь и вошел.
И резко вскрикнул от ужаса.
Это была спальня. Постель смята, на столе поднос с едой. Посередине на полу лежал труп мужчины. Он был чуть выше среднего роста, и на него напали с невероятной яростью и жестокостью. На его руках и груди виднелась дюжина ран, а голова и лицо превратились в сплошное месиво.
У Шварца вырвалось сдавленное восклицание, и он отвернулся; казалось, его сейчас стошнит. Доктор Лутц что-то в ужасе воскликнул по-немецки.
— Кто этот человек? Кто-нибудь знает? — слабым голосом произнес Шварц.
— Мне кажется, — произнес Пуаро, — что он был известен здесь под именем Робера, довольно неумелого официанта…
Лутц подошел ближе, наклонился над телом. Потом показал пальцем.
К груди мертвого человека была приколота бумажка. На ней чернилами было нацарапано несколько слов:
«Марраско больше не будет убивать и больше не ограбит своих друзей!»
— Марраско? — с трудом повторил Шварц. — Так это Марраско! Но что привело его сюда, в такое удаленное место? И почему вы говорите, что его зовут Робер?
— Он находился здесь под видом официанта, — ответил Пуаро, — и, по всем отзывам, был очень плох в этой роли. Настолько плох, что никто не удивился, когда его уволили. Он уехал — предположительно вернулся в Андерматт. Но никто не видел, как он уезжал.
Лутц своим громким голосом медленно спросил:
— И что, по-вашему, произошло?
— Думаю, здесь мы видим объяснение тревожного выражения на лице управляющего гостиницей, — ответил Пуаро. — Должно быть, Марраско предложил ему большую взятку за то, что тот позволил ему прятаться в неиспользуемой части гостиницы… — И задумчиво прибавил: — Но управляющему это не нравилось. О нет, ему это совсем не нравилось.
— И Марраско продолжал жить в этом пустом крыле, и никто, кроме управляющего, об этом не знал?
— По-видимому, да. Это вполне возможно, знаете ли.
— А почему его убили? — спросил доктор Лутц. — И кто его убил?
— Это же просто! — воскликнул Шварц. — Он должен был разделить деньги с членами банды. И не сделал этого. Обманул их. Он приехал сюда, в это удаленное место, чтобы отсидеться немного. Думал, что здесь его уж никак не станут искать. Но ошибся. Каким-то образом они узнали об этом и выследили его. — Американец носком туфли дотронулся до мертвого тела. — И свели с ним счеты — таким образом.
— Да, это была не совсем такая встреча, как мы думали, — пробормотал Эркюль Пуаро.
— Эти «как» и «почему» могут быть очень интересными, — раздраженно произнес доктор Лутц, — но меня волнует наше нынешнее положение. Здесь у нас мертвец. У меня на руках больной, а количество лекарств ограничено. И мы отрезаны от мира! На какой срок?
— И трое убийц, запертых в шкафу! — прибавил Шварц. — Вот что я назвал бы интересной ситуацией.
— Что же нам делать? — поинтересовался доктор Лутц.
— Во-первых, мы найдем управляющего, — ответил Пуаро. — Он не преступник — просто человек, жадный до денег. И к тому же трус. Он сделает все, что мы ему скажем. Мой добрый друг Жак или его жена обеспечат нас веревкой. Трех наших преступников следует поместить туда, где мы сможем их надежно охранять, пока не придет помощь. Я думаю, что автоматический пистолет мистера Шварца поможет нам осуществить любые планы, которые мы придумаем.
— А я? — спросил Лутц. — Что делать мне?
— Вы, доктор, — серьезно заявил Пуаро, — сделаете все, что в ваших силах, для раненого. Остальные будут нести непрерывную вахту — и ждать. Больше мы ничего не можем сделать.
Только через три дня, ранним утром, перед гостиницей появилась группка людей. И именно Эркюль Пуаро широко распахнул перед ними входную дверь: