– Merci[10], Гастингс. Выражение «нализался» мне известно. Может быть, вы правы, и в этом письме нет ничего...
– А вы все-таки думаете, что есть? – удивленно спросил я, уловив в его голосе беспокойство.
Пуаро с сомнением покачал головой, но ничего не ответил.
– Вы приняли какие-нибудь меры? – спросил я.
– Что же можно было сделать? Я показал письмо Джеппу. Он был такого же мнения, как вы: «Дурацкая выходка» – так он и выразился. В полицию ежедневно приходят такие письма. Да я и сам их получал...
– И все-таки к этому письму вы относитесь серьезно?
– Что-то в этом письме, Гастингс, мне не нравится, – медленно проговорил Пуаро.
Я невольно поддался серьезному тону моего друга.
– Что же вы думаете?..
Он покачал головой и, взяв письмо, снова спрятал его в стол.
– Если вы придаете этому письму значение, не можете ли вы что-нибудь предпринять? – спросил я.
– Гастингс – всегда человек действия! Но что же здесь можно предпринять? Полицейские власти Андовера видели письмо, но они, подобно вам, не хотят с ним считаться. На нем нет отпечатков пальцев. Нет никаких указаний на то, кто может быть его автором.
– В сущности, нет ничего, кроме вашего инстинктивного чувства?
– Инстинкт – не то слово, Гастингс. Мое знание, мой опыт говорят мне: с этим письмом что-то неладно...
Он махнул рукой, не находя нужных слов, затем снова покачал головой.
– Может быть, я делаю из мухи слона. Как бы то ни было, мне ничего не остается, как ждать.
– Двадцать первое уже в пятницу, – сказал я. – Если в этот день в Андовере или близ него произойдет крупный грабеж, тогда...
– О, как бы я был рад, если бы это было так!
– Рады?! – Я остолбенел. Это слово показалось мне чрезвычайно странным. – Грабеж может взволновать, но едва ли ему можно радоваться! – возразил я.
Пуаро решительно замотал головой.
– Ошибаетесь, мой друг. Вы не поняли меня. Я был бы рад грабежу, потому что меня гнетет опасение чего-то худшего.
– Чего же?
– Убийства, – ответил Эркюль Пуаро.
Глава 2
(НЕ ИЗ РАССКАЗА КАПИТАНА ГАСТИНГСА)
Мистер Александр Бонапарт Каст поднялся со стула и близорукими глазами оглядел свою довольно-таки убогую комнату. От долгого сидения у него ныла спина, и, когда он встал и потянулся, чтобы разогнуть ее, наблюдатель заметил бы, что он довольно высок ростом. Из-за сутулости и близорукости он производил на людей несколько обманчивое впечатление.
Подойдя к потрепанному пальто, висевшему на двери, он достал из кармана пачку дешевых сигарет и спички, закурил, вернулся к столу, взял железнодорожный справочник и взглянул на расписание. Потом задумчиво просмотрел напечатанный на машинке список имен. Взяв перо, он поставил «птичку» против одного из первых.
Это было в четверг, двадцатого июня.
Глава 3
АНДОВЕР
Беспокойство Пуаро по поводу анонимного письма передалось и мне, но, должен сознаться, что к тому времени, когда двадцать первое число наконец наступило, я начисто забыл об этой истории, и первое напоминание о ней пришло вместе с появлением старшего инспектора Скотленд-Ярда Джеппа, который в этот день навестил моего друга. С инспектором мы были знакомы уже много лет, и он приветствовал меня самым сердечным образом.
– Вот так так! – воскликнул он. – Да неужели же это капитан Гастингс вернулся из своих дебрей в этой... как ее! Совсем как в старину, вы сидите здесь с мосье Пуаро! С великим Пуаро, который и на старости лет по-прежнему в славе. Расследование всех нашумевших преступлений связано с его именем. Таинственные убийства в поезде, убийства в воздухе, убийства в высшем обществе – везде Пуаро! После того как он вышел в отставку, он еще более знаменит.
– Я уже говорил Гастингсу, что похож на примадонну, которая вновь и вновь выступает «в последний раз», – улыбаясь, сказал Пуаро.
– Я бы не удивился, если бы вы кончили расследованием собственной смерти, – заявил Джепп, хохоча от души. – Вот это мысль! Надо бы вставить в роман.
– Уж этим пришлось бы заняться Гастингсу, – подмигнул мне Пуаро.
– Ха-ха! Вот это было бы здорово! – не унимался Джепп.
Я не понял, почему, собственно, эта мысль показалась ему такой забавной, и вообще нашел всю шутку довольно плоской. Бедняга Пуаро заметно сдает, и вряд ли ему могут быть приятны остроты на тему его скорой кончины. Вероятно, мне не удалось скрыть своих чувств, потому что Джепп переменил тему.