– Однако это довольно странно, – сказал Пуаро.
– Должен признаться, что не вижу здесь ничего странного.
– Неужели? Посмотрите-ка на лампу – она раскололась на две части, и обе лежат рядом. А чашка раздроблена на сотни маленьких осколков.
– Ну и что? Наверное, кто-то наступил на нее.
– Вот и-мен-но, – как-то странно протянул Пуаро. – Кто-то наступил на нее.
Он встал с колен, подошел к камину и стал что-то обдумывать, машинально поправляя безделушки и выстраивая их в прямую линию – верный признак того, что он очень взволнован.
– Mon ami, – произнес он наконец, – кто-то намеренно наступил на эту чашку, потому что в ней был стрихнин или, и это еще важнее, потому что в ней не было стрихнина!
Я был заинтригован, но, хорошо зная своего друга, решил пока ничего не спрашивать. Пуаро потребовалась еще пара минут, чтобы успокоиться и снова приступить к делу. Подняв с пола связку ключей, он тщательно осмотрел их, затем выбрал один, выглядевший новее других, и вставил его в замок портфельчика. Ключ подошел, но, едва приоткрыв портфель, Пуаро тотчас же его захлопнул и снова запер на ключ. Положив связку и ключ в карман, он сказал:
– Пока я не имею права читать эти бумаги, но это должно быть сделано как можно скорее.
Затем мой друг приступил к осмотру шкафчика над умывальником, после чего подошел к левому окну и склонился над круглым пятном, которое на темно-коричневом ковре было едва различимо. Он скрупулезно осматривал пятно с разных сторон, а под конец даже понюхал.
Закончив с пятном, он налил несколько капель какао в пробирку и плотно закрыл пробку. Затем Пуаро вынул записную книжку и, что-то быстро записав, произнес:
– Таким образом, мы сделали в этой комнате шесть интересных находок. Перечислить их, или вы сделаете это сами?
– Нет, лучше вы, – ответил я не задумываясь.
– Хорошо. Итак, первая находка – это кофейная чашка, буквально растертая в порошок, вторая – сумка с торчащим из нее ключом, третья – пятно на ковре.
– Возможно, оно уже здесь давно, – перебил я своего друга.
– Нет, оно до сих пор влажное и еще пахнет кофе. Дальше, крошечный кусочек зеленой материи, всего пара ниток, но по ним можно восстановить целое.
– А, так вот что вы положили в конверт! – воскликнул я.
– Да, хотя эти нитки могут оказаться от платья самой миссис Инглторп и в этом случае потеряют для нас интерес. Находка пятая – прошу вас... – И театральным жестом Пуаро указал на большое восковое пятно около письменного стола. – Вчера его еще не было, в противном случае служанка наверняка бы его удалила, прогладив горячим утюгом через промокательную бумагу. Однажды такая же история приключилась с моей лучшей шляпой. Я вам как-нибудь расскажу об этом.
– Видимо, пятно появилось минувшей ночью. Все были так взволнованы! А может быть, свечу уронила сама миссис Инглторп.
– Ночью у вас была с собой только одна свеча?
– Да, у Лоренса Кавендиша, но он был совершенно невменяем. Бедняга что-то увидел на камине или рядом с ним и буквально оцепенел от этого.
– Очень интересно. – Пуаро внимательно осмотрел всю стену. – Любопытно, любопытно. Однако этот воск не от его свечи, ведь он белый, а свеча мосье Кавендиша была из розового воска. Взгляните, она до сих пор стоит на туалетном столике. Между тем в комнате вообще нет ни одного подсвечника: миссис Инглторп пользовалась лампой.
– Что же вы хотите сказать?
Вместо ответа Пуаро раздраженно пробормотал что-то насчет моих извилин.
– Ну, а шестая находка – это, по-видимому, остатки какао?
– Нет, – задумчиво проговорил Пуаро. – Пока я ничего не хочу говорить о номере шесть.
Он еще раз оглядел комнату.
– Кажется, больше здесь нечего делать, разве что... – Он окинул долгим задумчивым взглядом золу в камине. – Тут что-то жгли – все сгорело, наверно. Но вдруг повезет – посмотрим.
Он встал на четвереньки и начал с величайшей осторожностью выгребать из камина золу. Внезапно Пуаро воскликнул:
– Гастингс, пинцет!
Я протянул ему пинцет, и он ловко вытащил из пепла наполовину обуглившийся клочок бумаги.
– Получите, друг мой! – И он протянул мне свою находку. – Что вы об этом думаете?
Я внимательно посмотрел на листок. Вот как он выглядел:[11]
... НИЕ И ...
Но главное – бумага была необыкновенно плотная. Странно. Внезапно меня осенило:
– Пуаро! Это же остаток завещания!
11