Зимний дворец, построенный Д. Трезини.
Картина неизвестного художника по рисунку М. Махаева, середина XVIII в.
Набережная Невы. Гравюра по рисунку X. Марселиуса, вторая половина 1720-х гг.
Здесь сразу же начинаются переделки и перестройки, а в 1732-1735 годах входивший тогда в известность архитектор В. В. Растрелли пристраивает к дому Апраксина с западной стороны новый корпус, развернув его наиболее длинный фасад против Адмиралтейства и присоединив к постройке соседний дом Кикина, стоявший со стороны Дворцовой площади. Так возник четвертый Зимний дворец. Он зафиксирован на плане Петербурга 1753 года и изображен на ряде рисунков художника середины XVIII века М. Махаева.
Набережная Невы и Зимний дворец (1732-1735 гг.). Гравюра Е. Виноградова по рисунку М. Махаева, середина XVIII в.
Дворец сохранял некоторые типичные для архитектуры начала XVIII столетия черты - высокие крыши с «переломом», сравнительно небольшие оконные проемы, сдержанную обработку фасадов пилястрами. Вместе с тем в нем проявилось и новое: решение фасадов путем сильного выдвижения и глубокого западания отдельных объемов, богато украшенные скульптурой фронтоны, нарядные лепные наличники окон и другие декоративные детали - что придавало дворцу пышность и нарядность, характерные для русского зодчества середины XVIII века. Недаром видный общественный деятель того времени Феофан Прокопович писал о нем: «Дом сей… столь чудного дела, что такого Россия до днесь не имела».
В течение 40-х годов Растрелли неоднократно переделывает и расширяет дворец. Кроме домов Апраксина и Кикина, в него постепенно вошли дома Рагузинского и Ягужинского. По требованию имп. Елизаветы Петровны к дворцу были пристроены деревянные палаты и церковь, подходившая к самому гласису * Адмиралтейства; одновременно возникло множество дворцовых строений хозяйственного назначения. В результате к началу 50-х годов дворец представлял собою довольно беспорядочное соединение разнохарактерных построек. [* Гласис - откос насыпи у рва укрепления].
В середине XVIII века строительство дворцов и усадеб приобрело большой размах. Петербург и его окрестности украсились многими выдающимися архитектурными сооружениями. Так, по замыслу Растрелли были созданы сохранившиеся до наших дней: дом Строганова на Невской перспективе, дом Воронцова на Садовой улице, Большой дворец Петергофа и Екатерининский дворец Царского села. Постройки по проектам Растрелли велись не только в Петербурге, но и в Москве и в Киеве. Имя этого замечательного зодчего становится известным далеко за пределами России.
В 1753 году Растрелли разрабатывает и предлагает проект нового Зимнего дворца. В 1754 году проект утверждается, и с 1755 года начинается сломка старых построек для строительства на том же месте нового, сохранившегося до наших дней дворца - здания невиданных для того времени размеров. В эти годы для пребывания Елизаветы Петровны был построен пятый по счету, временный деревянный Зимний дворец. Он занимал территорию от Мойки почти до нынешней улицы Гоголя и от Невского проспекта до Кирпичного переулка и был разобран во второй половине XVIII века.
Если сравнить план дворца, выполненный в 1759 году, с изображением четвертого Зимнего дворца на плане Петербурга 1753 года, в глаза бросается совпадение основных масс старого дворца с западной частью нового. Возможно, что постройки 1732-1735 годов предопределили план современного дворца. Нет ничего невероятного в предположении, что при очистке строительной площади для вновь воздвигаемого здания, когда были уничтожены дома Рагузинского, Чернышева и Кикина и разобраны все деревянные постройки, западный корпус, возведенный двадцать лет назад самим Растрелли, был лишь переделан, поднят выше, и соответственно ему создана новая, восточная часть, замыкающая всю композицию Зимнего дворца.
Строительство последнего, шестого по счету, Зимнего дворца потребовало принятия особых мер. В 1755 году указом Сената предписывалось отдать на три года в ведомство «Канцелярии от строений» бассейны рек, впадающих в Волхов, в Ладожский канал и в Неву - Тосны, Мии и других, - для заготовки камня на известь и на фундаменты, дров для обжига кирпича и лесов «ординарной меры и больших мачтовых» и «чтобы никто ни лесов, ни дров, ни камня там на иные работы не заготовлял».
Зимний дворец. Рисунок М. Махаева, 1760-е гг.