Но за этой средиземноморской скукой, в ее псевдоэллинском варианте в припортовом районе, можно и сейчас обнаружить закулисную жизнь бывшей Османской империи: лабиринт улочек и старинный рынок гудят ночными барами и клубами сомнительной репутации — Салоники был городом легендарным по густому замесу проституции и криминала, разнообразного в своей этнической мультикультурной пестроте. Я попал с друзьями в один из таких подозрительных баров, где люди, уставшие от собственных слов, благодарны дикой оглушающей музыке. Танцевала одна пара. Тьма разрезалась мелькающими лезвиями света, как в киноэффектах замедленной съемки убийства. И в этом световом мелькании я понял, что у партнера отрезана по локоть рука. Его девице мешала узкая юбка, она подтянула ее до трусиков, и культя, попадавшая ей между ног, казалась огромным пенисом. В этой сцене был разнузданный, хулиганский эксгибиционизм. Я не понимал, чем эта танцующая пара — кроме порнографического курьеза — всех заинтриговала (я глядел на них добрых полчаса). Я думаю, дело вот в чем: в них не было страха выглядеть как-то не так со стороны, в чужих глазах.
Есть такие города — непрезентабельные, без архитектурных излишеств и с дешевыми барами, где оседает публика сомнительного свойства, среди которой я не выделяюсь странным чудаком. Может быть, потому, что в городской истории Салоник сыграли роль мои еврейские предки? Но мои предки (те, которые фигурируют в уцелевших семейных архивах) были из Белоруссии, в то время как евреи Салоник — сефарды — считали себя аристократами с испанским прошлым и считали ашкеназийцев из Восточной Европы плебсом. По прибытии я, как послушный турист, взялся изучать этот город, и в крупном книжном магазине тут же приобрел страшно увлекательную книгу Марка Мазовера об истории, топографии и мифологии Салоник[1] — городе Александра Македонского (на набережной возведена, разумеется, древняя башня в его честь). Salonica. Salonicco, Selanik, Solun, Salonicha, Salonique, Salonika? Как только не называли античный город Фессалоники, чье древнегреческое название — это имя сводной сестры Александра Великого — Фессалоники: ее назвали так в честь его победы (греческое νίκη — ники) над Фессалонией. Все это я добросовестно выуживал из путеводителя. Но каждый, кто в отличие от меня получил хоть какое-то элементарное религиозное образование или просто знаком с Новым Заветом, тут же связал бы Салоники с еще одним вероотступником — апостолом Павлом, бывшим евреем Савлом.
Апостол Павел в послании к фессалоникийцам призывает нас всех постоянно бодрствовать, поскольку конец света (точнее, тьмы) придет «как тать в ночи», прокрадется к нам в душу, как вор. То есть пришествие Спасителя, как осторожного и хитроумного грабителя, можно и не заметить. Второго пришествия пока не произошло (насколько нам известно), но вторжений, изгнаний и перемещений народов тут всегда хватало. Римляне, византийцы, турки и, наконец, греки новой эпохи (то есть македонцы и албанцы). Тут всегда были и славяне — главным образом, болгары. Кого тут только не было. Но с расцветом Османской империи, то есть с пятнадцатого столетия, город стал в очень сильной степени еврейским (евреи бежали в Турцию от инквизиции), а к концу девятнадцатого столетия все остальные народности, включая мусульман, были в меньшинстве. Благодаря усердному изучению книги Мазовера я узнал, что Салоники стал и центром саббатианцев: именно сюда направил свои стопы Шабтай Цви, когда был изгнан из Измира. Пора коротко изложить то, что я узнал о саббатианстве — сначала из книги Мазовера, а потом из нескольких толстых монографий об этом апостате, вероотступнике.
2
Сын агента английских торговых фирм в Турции, Шабтай Цви, как и полагается юноше из добропорядочной семьи города Измира, изучал Талмуд, стал раввином со склонностью к изучению Каббалы, но в какой-то момент произошел слом, личный надрыв, внутренняя революция. Он стал вести себя неадекватно и непредсказуемо — вплоть до богохульственных актов, вызвавших сначала раздражение, а затем и суровые административные меры по пресечению его активности со стороны местных раввинов. Изгнанный из Измира, он объездил все крупные города Османской империи, обворожил толпы поклонников и рассорился с самыми влиятельными раввинами, пока (на пути в Каир для сбора пожертвований каббалистам Иерусалима) не попал проездом в Газу. Там новоявленный пророк Шабтая Цви — Авраам Натан Ашкенази (он остался известным в истории под именем Натана из Газы) — объявил его Мессией. Натан из Газы создал целую пропагандистскую машину — с каббалистическими трактатами, эпистолами и речами в синагогах, доказывающими мессианство Шабтая, с апокалиптическими пророчествами о предстоящем возвращении на Сион. Новость распространилась тут же — от Подолии до Каира. И объясняется это не только хорошей работой почты через гонцов — в эпоху, когда еще не был изобретен телефон. Новости распространялись и устно — по цепочке. Как бы ни были разрознены евреи в разных странах мира — идеологически, этнически или религиозно (в их общинном сектантстве), у каждого были «связи с заграницей». Скажем, Натан из Газы носил имя Ашкенази, поскольку его родители попали в Палестину из Польши. Сам он поселился в Газе, потому что там его «профессорские» занятия Каббалой спонсировал его тесть, родом из Дамаска (это была отчасти компенсация зятю, поскольку дочь была крива на один глаз). Идея, распространявшаяся почти мгновенно, захватывала массы психопатически, в глобальных масштабах, как в наше время массовые протесты, спровоцированные соцсетями.