— Убийственно вкусно, — повторяю зачарованно.
У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы, скользнув по моей ягодице, спускаются к внутренней стороне бёдер и почти касаются самого интимного местечка. От продравшего мышцы сладкого спазма невольно прокусываю мандарин.
— Я всё ещё голоден, Аля, — напоминает он властно, откидываясь на спинку кресла.
Двигаю ладонь вверх, от джинсовой ткани, свободно лежащей на ноге, к твёрдому прессу. И по трепету его длинных ресниц понимаю, что я на верном пути. Остатки смущения плавятся от ощущения чужого тепла и собственной бесстыжей наготы.
Одновременно подаёмся вперёд. Он резко отбирает дольку. Кажется, проглатывает, не жуя, и с хриплым стоном собирает сок с моей губы. Впивается в мой приоткрытый рот, так яростно, что вышибает дух. Это, невероятное что-то… хочу его до звёзд перед глазами.
Не разрывая поцелуя, Амиль смыкает пальцы на моём запястье и требовательно утягивает руку вниз, пока не упирается ширинкой мне в ладонь.
— Расстегни. — Его выдох мягко стекает по шее. От удовольствия голова идёт кругом.
Чего он хотел? Не получается сообразить, так много ощущений разом. Невыносимо хорошо от массирующих прикосновений на затылке. Я всё-таки поддаюсь соблазну — чуть прикусываю кожу над кадыком, вынуждая его невнятно чертыхнуться и запрокинуть голову.
— Аля?
Сморгнув морок, расстёгиваю молнию. Амиль приподнимает бёдра, помогая стянуть с себя джинсы по щиколотки, порывисто подхватывает меня под ягодицы и сразу же усаживает сверху.
Растерянно дёргаюсь, упираясь коленями глубже в бархат обивки.
— Расслабься, тебе понравится… — обещает он, упираясь членом мне в промежность.
Я ему доверяю. Волнение медленно отступает, сменяясь робким любопытством.
Амиль по привычке старается быть бережным, но мы уже выяснили, что болезненность практически прошла. Поэтому, осторожно качнувшись вперёд, упираюсь руками о спинку за его головой.
— Давай, моя хорошая. Не бойся. Тогда я легче войду… — Амиль захватывает ртом мой сосок, то зализывает, то дразнит зубами…
Остатки паники выносит прочь...
Он осторожно начинает вдавливаться. Я напрягаюсь. Немного непривычно и по ощущениям обхват плотнее обычного. В первый момент пугаюсь от мысли, что он может что-то повредить во мне!
Обхватив меня за талию, Амиль плавно толкается бёдрами. Так медленно, что я успеваю по отдельности прочувствовать каждый сантиметр. Возвращает руки на мои ягодицы.
Пауза...
Он поднимает пьяный от эмоций взгляд, и я опять тону в чёрных омутах. Никто другой не умеет ТАК смотреть. Так глубоко забираться в голову, рвать в клочья мысли…
Я опускаюсь самостоятельно, выбивая низкий стон, почти рычание из его груди, и сама начинаю задыхаться от ощущений. Удовольствие кружит голову. Тело чутко отзывается на каждый рывок, превратившись в сплошной комок нервов, требующий больше прикосновений.
Мы тяжело дышим друг другу в рот, двигаясь в едином бешеном ритме. Уже смелее, быстрее, отмахиваясь от перенапряжения в стонущих мышцах.
Это похоже на одержимость. Когда с каждым разом хочется всё больше и больше. Жадность, не знающая границ и усталости.
Это хочется держать под контролем. Но только ради того, чтобы зависнуть на пике и… поцеловать небеса!
Я уговариваю себя потерпеть ещё пару минут, ещё пару секунд, всего лишь... чёрт. Волна удовольствия продирает до дрожи по телу. Амиль сжимает челюсти и прикрывает глаза, задыхаясь вместе со мной от мощного оргазма. Люблю в такие моменты смотреть на него сквозь пелену убаюкивающей истомы. Когда он расслаблен и обезоруживающе уязвим.
Мой приручённый зверь. Мой хулиган.
#2 Не уходи
Из романа "Капкан для Лиса, или Игра без правил"
Я подготовил Полину настолько, насколько это вообще было в моих силах, и всё равно медлю. Нависаю над ней, удерживая вес тела на согнутых руках, а усмирить свои желания не получается. Снова нервничаю, как юнец. Сорваться сейчас будет крайне нежелательно.
– Не бойся, Кир, – она будто слышит мои мысли, касаясь кончиками пальцев небритой скулы.
Никогда ещё не видел у Полины такого взгляда: потемневшего, с крутящимся на дне вихрем обожания. Миниатюрная, расслабленная, уже готовая довериться, всё ещё трепещущая от схода удовольствия и невообразимо храбрая. Моё смелое чудо.