БЕРНАРД. До некоторой степени. Но зачем она все это придумала?
ДЭН. А вдруг ты напомнил ей ее бывшего?
БЕРНАРД. Нет.
ДЭН. А раньше она такого не делала?
БЕРНАРД. Не похоже.
ДЭН. Просто таскалась по городу и все? Но ты же знаешь, как такие девицы делают бабки.
БЕРНАРД. Нет.
ДЭН. Не знаешь — что говорить. Итак, что за финт она проделала?
БЕРНАРД. Финт состоял из двух частей. Во-первых, она говорит: «По-моему, мне надо принять душ.»
ДЭН. Да брось.
БЕРНАРД. Точно. А во-вторых, еще: «А потом будем трахаться.»
ДЭН. Серьезно?
БЕРНАРД. Да, а к чему я, по-твоему, веду?
ДЭН. Нет, действительно так и сказала?
БЕРНАРД. Ну вот, наконец-то понял.
ДЭН. Девятнадцатилетняя?
БЕРНАРД. Девятнадцать или двадцать.
ДЭН. И она не путана?
БЕРНАРД. Опять двадцать пять: в таких ситуациях не определишь. Я ответил, что, если она не против, душ примем вместе.
ДЭН. Конечно.
БЕРНАРД. И вот залезаем мы под душ. И какое, думаешь, у этой телки тело?
ДЭН. Какое?
БЕРНАРД. Отвечай.
ДЭН. Так скажи.
БЕРНАРД. Сиськи…
ДЭН. Какие?
БЕРНАРД. Ножки…
ДЭН. А жопа?
БЕРНАРД. Что ж ты, блин, какой непонятливый? Жопа у этой телки…
ДЭН. Молодая жопа, а?
БЕРНАРД. Конечно. Телка молодая — жопа тоже.
ДЭН. Точно.
БЕРНАРД. Я ее намыливаю…
ДЭН. Ммм…
БЕРНАРД. А мыло вдруг роняю… Раз, два — и все, вылезаем. Без полотенец, во всем нашем великолепии. А когда мы их сбрасывали, дернул я за краешек, так игриво, и случайно ущипнул ее за жопу — даже синяк остался. Здоровое красное пятно.
ДЭН. Да что ты?
БЕРНАРД. Я. конечно, стал извиняться и так далее. Но телка завизжала — видно от наслаждения — так радостно, так громко — чуть стены, блин, не порушились.
ДЭН. А ты что?
БЕРНАРД. А что я — я без предрассудков.
ДЭН. Она начала — ей и карты в руки.
БЕРНАРД. Точно. Итак, иду я к постели, оглядываюсь — идет она за мной или нет — и вдруг вижу этот «Дженерал электрик», ну, заводное радио. Хватаю я эту штуковину — и в нее, попал по лопатке, здоровая шишка вскочила. Шишка вскочила.
ДЭН. И кровь пошла?
БЕРНАРД. Нет, без крови. А она, знаешь, что делает? Говорит «подожди-ка минутку» и лезет под кровать. И достает оттуда чемодан, а из него — штурманский костюм времен Второй мировой.
ДЭН. Такой еще достать надо.
БЕРНАРД. Расстегивает молнию, в него влезает, и мы бухаемся в постель.
ДЭН. Да? И что там делаете?
БЕРНАРД. Чего-чего — трахаемся.
ДЭН. И она в штурманском костюме?
БЕРНАРД. Ну да.
ДЭН. И как ты в нее проник?
БЕРНАРД. Думаешь как? Молнию на этом месте она не застегнула.
ДЭН. Я так и подумал.
БЕРНАРД. А финт заключался в том, что, пока мы трахались, она хотела, чтобы я примерно каждые полминуты орал «ой-ой-ой» что есть мочи.
ДЭН. На нее орал?
БЕРНАРД. Да нет же, вообще. Итак, стали мы прыгать и дрыгать и мять этот старый штурманский костюм, и время от времени я ору «ой-ой-ой», и она снова приходит в движение. «Переверни меня», — говорит, что я и делаю. Она на животе, а я на ней.
ДЭН. А сзади, там тоже есть дырка? В этом штурманском костюме.
БЕРНАРД. Начал я ее сзади, ну и поехали. Но вдруг, в самый разгар полета, отползает она на край кровати, берет трубку и говорит: «Соедините с пятьсот одиннадцатым».
ДЭН. Интересно.
БЕРНАРД. «Кому звонишь?» — спрашиваю. — «Подруге». — отвечает. Вот так. Та походит. «Патришия, — говорит. — это я. Я здесь наверну с одним другом и мне нужна твоя помощь. Можешь помочь?»
ДЭН. Круто.
БЕРНАРД. Да подожди ты, ведь я еще не усек, в чем суть. И вдруг слышу, как в трубке раздается «та-та, та-та, та-та, та-та, бах! Та-та, та-та, бах!» Вот так. Я продолжаю, а телка на другом конце провода издает такие звуки, как пропеллер. И когда я снова ору «ой-ой-ой», моя телка на кровати начинает заводиться: орет, стонет, а потом вдруг как закричит: «Ласточка, ласточка, я — канарейка, прием.» А затем «Минутку!». Изгибается, лезет под кровать и достает оттуда пятигаллонную канистру.