Нет, слава Богу, не голубой. Совсем не похож. Абсолютно ничем. Просто растроган. Надо же так. А еще гинеколог…
Была уже половина девятого, когда он заявился домой.
Но к пиву даже не приложился. И ужинать отказался. Уснул, как убитый, и таким и проспал до самого утра.
На следующий день задержалась Ирина. Может и звонила на работу, чтобы предупредить, но Катька имела по этому поводу строгий указ от шефа, а потом, видимо, забыла сказать ‒ она сегодня почему-то была явно не в своей тарелке ‒ вся нервная и раздерганная.
Они втроем ‒ он и дети ‒ приготовили роскошный ‒ в смысле красивости блюд ‒ ужин, рассказывая друг другу о событиях дня. Светка при Сережке, естественно, не стала беспокоить его расспросами по поводу вчерашнего вечера, а рассказала во всех подробностях об их с Леной визите к Архипову ‒ тому самому, у которого домашняя библиотека расположена не только во всех комнатах, но и на кухне, в коридоре, подвале, и даже на чердаке, где раньше жили его голуби. Тот дал ей домой сразу три книги обо всем таком, и они вообще пили кофе и долго разговаривали втроем на самые разные темы, и она ему явно понравилась ‒ комплименты делал, на шею засматривался, приглашал приходить смотреть книги, телефон свой специально для нее написал. И она обязательно будет к нему теперь ходить ‒ по субботам или воскресеньям. К тому же он обещал познакомить еще с одним человеком, настоящим профессором, который знает еще больше, чем он.
‒ Что еще за профессор?
‒ Вроде как по синоптике. А синоптики бывают профессорами?
‒ Не знаю. Вряд ли. Сколько ему лет?
‒ Архипову? Такой, как ты. Скорее чуть моложе. А может и старше ‒ по нему не разберешь.
‒ Он женат?
‒ Нет. У него, наверное, книги вместо жен, ‒ засмеялась она. ‒ Он их так разглаживает, как ты маму. Да ладно тебе. Он меня не тронет, можешь быть уверен. Такие не обижают.
‒ Когда он пообещал познакомить?
‒ В недалеком будущем. Сейчас тот очень занят. А что?
‒ Ничего.
И чуть было не спросил номер телефона. Но тут же передумал ‒ она сразу что-то заподозрит. Не стоит и дальше ее в это дело впутывать. Увидит как бы случайно. Или у Елены Андреевны спросит. Он почему-то не сомневался, что речь шла о том самом синоптике… Владиславе Гуляеве. Том самом, из-за которого…
Как раз в этот момент пришла Ирина. Никто из троих не стал интересоваться, где это она задержалась на полтора часа, тем более, что пришла с полным пакетом разной съедобной всячины.
Настроение у нее было явно приподнятое. За столом они болтали исключительно на темы, инициированные детьми, немножко о Лене ‒ при этом Ирина тут же позвонила той, справилась о здоровье, а заодно и спросила, где ее Бориска, и где она сегодня будет сама.
И только после ужина, когда они оказались дежурными по посуде, как бы украдкой сказала:
‒ Отгадай, где я только что была.
‒ В магазине.
‒ А до этого?
‒ На работе.
‒ Я на час раньше ушла. На приеме у гинеколога была.
‒ Что-то случилось? ‒ искренне встревожился он.
‒ Случилось. Я к Завацкому на прием ходила. И он меня потом подвез в своей машине.
Они целых несколько минут помолчали. Она все ждала, что он станет выяснять подробности, но он как в рот воды набрал. Тогда продолжила сама:
‒ Флора правду говорила ‒ у него руки… необыкновенные.
‒ А случилось-то что?
‒ Вот это и случилось. Больше ничего.
‒ А на что ты жаловалась?
‒ Ни на что. Просто попросила посмотреть. Проверить на всякий случай.
‒ Он что, на работе был?
‒ Да. Сказал, что Флора совсем оправилась, ‒ она вдруг весело рассмеялась, ‒ представляешь, так и сказал: оправилась.
Это уж точно.
А Ирка вдруг подошла к нему, прильнула животом и, обняв локтями ‒ кисти ее были мокрыми ‒ вдруг с жаром выпалила:
‒ Я очень тебя хочу. Прямо сейчас. Просто невыносимо хочу. Не могу терпеть больше. Можно я отправлю детей к маме?
‒ Да. Только уговаривай сама.
‒ Конечно. Я сейчас. Сам остальное домывай.
И вытерев наскоро руки, смылась из кухни.
Судя по всему, ей не пришлось долго уговаривать детей. И Елена Андреевна сразу же согласилась. И они, сообща ополоснувшись в ванне, приготовились было отправиться в свою комнату, как вдруг противно зазвенел телефон. Поднять трубку Ирине пришлось ‒ это могла оказаться мама или кто из детей ‒ вполне уже могли успеть. Но оказалась Катька.
Она внимательно слушала ее с полминуты и только в конце сказала: "Хорошо. Конечно, конечно". А повернувшись к стоявшему в одном полотенце мужу пояснила:
‒ У них что-то случилось.
И села, голая, на стул.