Выбрать главу

Полина хмыкнула.

- Ой, дед, хорош пургу гнать! Да, услышав кота, я сразу же поняла - это Мурчал, но сообразила, что неспроста Колюшок его спрятал. И зачем я буду в чужие дела лезть?

- И кто же тогда, в конце концов, кота освободил? Может, кому рассказала об узнике?

Женщина с досадой поморщилась: ей явно не нравился этот разговор.

- Я кота ночью выпустила, - внезапно призналась она. - После скандала с Игнатом мне не спалось. Вот и решила сходить на дачу - освободить пленника, чтобы Фрида, увидев своего любимца, успокоилась и вышла из запоя. Но когда открыла дверь сараюшки, кот с такой скоростью стартанул на волю, что пока добралась до подъезда, кто-то успел Фриду уложить. Я поднялась на второй этаж, а она там с разбитой головой лежит.

- Что же ты скорую не вызвала?

- Как потом полиции объяснять, зачем ночью по подъезду шлялась? Всю потеху с загулами Игната и Фриды рассказывать? Едва-едва грязные следы от сапог затерла, когда бабка Марфушка внизу на кого-то заругалась и загромыхала ведром. Так что, отстань от нас, дед. А то нагородишь всякой чепухи полиции, а им лишь бы дело закрыть. Не бери грех на душу!

Полина ушла, а Сан Саныч так и остался сидеть, глядя, как на небе зажигаются первые звезды.

- Опять пятью пять, - пробормотал он, - если не Свечкины, значит Головы? А может бабка Марфушка решила таким образом сделать подъезд чище? Стоп, а что она там про разбросанные ведра второй день твердит?

Он зашел в подъезд. В отвоеванной когда-то колясочной в раз и навсегда установленном порядке стоял инвентарь сумасшедшей старухи: в углу возвышалась швабра, по обе стороны притулились два веника, и все это великолепие загораживало ведро. На нем сверху была расправлена одна тряпка, а другая сушилась на батарее. Сан Саныч попытался вытащить швабру, и тотчас с грохотом упало ведро. В одну кучу свалились ещё и стоящие вдоль стены бутылки с моющимися средствами.

Старик растерянно глядел то на швабру, то на воцарившийся бардак, когда в подъезде появилась бабка Марфуша.

- Ты чего, ирод, делаешь? Зачем чужие вещи трогаешь?

Но Сан Саныча заинтересовали окрашенная в бурый цвет текстура дерева на рейке швабры.

- Откуда эта грязь?

- А леший его знает, кто и что ей давеча делал. Я терла-терла...

- Может, это кровь?

Бабка посмотрела на него как на сумасшедшего.

- Откуда на моей швабре взялась бы кровь? Я же тебе рассказывала: грохот раздался, а когда вышла, весь инструмент разбросан был.

- И что же, ты не видела, кто в твоем хозяйстве бардак навел?

Старушка замялась.

- Ночью дело-то было, - сухо напомнила она. - Спала я. А потом, Бог его знает, какой тут варнак ведра переворачивал. Я бы высунулась, а он меня топором по голове?

- А топор-то откуда здесь взялся? - оторопел Сан Саныч.

- Так убивцы всегда с топорами ходят.

Ну, в логике старушке отказать было нельзя.

- Я решила подождать, когда тихо станет, а они все бегали и бегали, топали и топали.

- Они?

- Ну, вроде бы как мужчина и женщина у меня под дверью ходили. Он бум-бум, а она быстро так семенила. И двери то и дело хлопали на всех этажах.

- А в глазок чего не посмотрела?

- Он залеплен, чтобы меня из подъезда вороги не увидели. Ну, дождалась четырех утра - я всегда в это время выхожу порядок наводить. Поднялась на второй этаж, а оно вон чего... уже и кровь застыла. Отмывать потом её с порошком пришлось.

- М-да! Похоже, в ту ночь я единственный, кто спал в этом подъезде, - с досадой покачал головой Сан Саныч и постучался в другую квартиру на первом этаже.

Дверь открыл Борис. Увидев соседа, он улыбнулся.

- Здравствуй, Сан Саныч. Дело какое? А то я Димку спать укладываю.

У старика даже сердце заныло: так ему не хотелось, чтобы именно Борис оказался виновен в нападении на Фриду. Но...

- Выходи на улицу, потолковать надо.

Сан Саныч в ожидании Бориса закурил последнюю сигарету.

- Голова-то больше не болит?

- Сегодня легче, - удивленно ответил тот. - А вчера на стену лез, несмотря на горсть таблеток. Аннушка волнуется - не опухоль ли у меня в голове? Надо бы МРТ сделать.

- В таких случаях надо скорую вызывать, а не на людей со швабрами бросаться, - хмуро заметил Сан Саныч. - Вот посадят тебя, кто твоего Димку растить будет?